— Сколько времени длился ваш роман с ним? — спросил Генри.
— Почему вы решили, что у нас был роман?
Генри внимательно посмотрел на нее:
— На бывших любовников обычно реагируют не так, как на бывших нанимателей. Так что... Сколько времени?
— Слишком много, — ответила Астрид. — Я... обычно не такая. Я правда думала, что Даниель — совсем другой человек.
Генри чувствовал: так оно и было. Астрид — девушка забавная и бесхитростная. Однако он уже успел ощутить некий барьер между ней и всеми остальными и понять, что она не хочет его убирать.
Дело в том, что обычно он вел себя так же.
— Вы хотите поговорить об этом? — спросил он.
Она покачала головой и крепко сжала сцепленные пальцы рук. Генри понял — она старается сдержать эмоции, которые пробудил в ней ее бывший любовник. И ничего не сказал. Просто вел машину — куда-то. Он не знал, где живет Астрид, и не хотел мешать ей сказать то, что она могла хотеть сказать.
— Я всегда думала... Это не важно. Куда мы едем?
— Домой. Только я не знаю вашего адреса.
— Высадите меня у ближайшей станции метро.
— Не могу. Метро уже не работает.
Она посмотрела на часы и покачала головой:
— Действительно. Я живу в Вокинге.
Он записал ее адрес в свой навигатор и стал следовать его инструкциям. Как он и ожидал, Астрид рассмеялась, когда механический голос произнес первую фразу. Голос сказал: «Развернись, дурак».
— Просто не верится, что у вашего навигатора такой грубый голос.
— Это образ Дяди Сэма — брутальный сильный парень.
— Американцы совсем не такие, как мы, правда?
— Некоторые. И они не очень любят регби, что совершенно мне непонятно.
Она улыбнулась, и у него стало хорошо на душе оттого, что он заставил ее улыбнуться.
— По-моему, они просто немного туповаты.
— Наверное. А вы интересуетесь регби? — спросил он.
— Немного, — ответила Астрид и чуть-чуть покраснела. Он заметил это, только когда остановился на красный свет. — В молодости я очень любила регби.
— И за кого вы болели?
— За Англию, конечно. В матчах шести наций.
— Вы ходили на стадион?
— Иногда. Я любила смотреть, как играет «Лондон айриш».
— А почему перестали ходить на их игры? — спросил он. Его родная команда все еще выступала достойно.
— Папа совсем разболелся. А я всегда ходила на стадион вместе с ним.
— У вас, наверное, очень дружная семья, — заметил он.
— Почему вы так думаете?
— Вы ходили на ленч с сестрой, на стадион — с папой.
Она пожала плечами, что, как он успел заметить, делала всегда, когда не хотела отвечать на вопрос.
— Должно быть, вы правы. А вы? Вы — сын Тиффани Мелоун. Это, наверное, здорово.
— Для меня она — моя мама, — сказал он. — И мы с ней правда очень дружны. Ей нравится быть мамой, и она опекает меня и моих младших братьев с материнской настойчивостью.
Астрид опять улыбнулась:
— А вы, случайно, не маменькин сынок? Хотя бы чуточку?
— А вы как думаете?
Она наклонила голову и сделала вид, что изучает его. И он почувствовал — ему удалось вернуть ей хорошее настроение, рядом с ним снова она, прежняя Астрид, а не то незнакомое, подавленное существо, которое вызвал к жизни Даниель Мартин.
— Я думаю, вы — человек, который точно знает, чего хочет, и не нуждается в одобрении окружающих.
Он кивнул:
— Прямо в точку. А теперь скажите, какой дом — ваш.
Она указала на современный многоквартирный дом. Генри остановил машину на парковочной площадке и выключил мотор, и Астрид открыла дверцу. Но он успел обойти машину и встретить ее с ее стороны. Снаружи моросил дождь, и от влаги ее волосы закрутились тугими локонами. Секунду Астрид смотрела на него снизу вверх.
— Спасибо за то, что подвезли меня, и за... ну, за вашу доброту. Благодаря вам встреча с Даниелем показалась не такой непереносимой.
— Всегда пожалуйста, — ответил он, взял ее локоть в свою ладонь и повел ее к подъезду.
— Ну, тогда спокойной ночи, — сказала она.
— Спокойной ночи, Астрид, — ответил Генри. Но вместо того, чтобы поступить как разумный человек и просто позволить ей войти в дом, он вдруг коснулся ее лица и склонил голову для поцелуя.
Астрид целиком отдалась поцелую Генри. Он не обнял ее, а только касался одной рукой ее лица. Его губы легко скользнули по ее губам, и она встала на цыпочки, чтобы быть ближе к нему. Его губы оказались мягкими и чуть-чуть обжигали.
От их прикосновения какие-то электрические искорки побежали по всему ее телу. Она раскрыла губы навстречу его поцелую и глубоко вздохнула. И вдохнула мятный аромат его дыхания. Его язык коснулся ее языка. И все вокруг исчезло. Остался только этот поцелуй.
Рука, касавшаяся ее лица, соскользнула на шею. Он держал ее крепко и целовал — так, как хотел, как жаждал.
Астрид не могла, да и не хотела думать. Целый день и целый вечер она смотрела на Генри и спрашивала себя, каково было бы оказаться в его объятиях. Теперь она узнала. Это было замечательно. Она зажмурилась, чтобы полнее отдаться своим ощущениям.
Он отстранился. Она открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее сверху вниз. Он не сказал ничего. Только провел большим пальцем по ее нижней губе, а потом отступил.
— Ну, так спокойной ночи, — произнес он.
Астрид смотрела, как он идет к машине, и вдруг поняла, что все еще стоит на носочках. Она открыла ключом дверь подъезда своего дома и, не оборачиваясь, вошла внутрь.
Над ней нависла опасность, реальная опасность. Она готова влюбиться в Генри Девоншира. В человека, который всегда будет смотреть на нее сверху вниз — так же, как смотрел Даниель. А как же иначе? Его мать — поп-звезда, отец — миллиардер. А она — дочь таксиста и школьной учительницы.
Когда же она поумнеет?
И почему ее привлекают мужчины, которые...
— Не для тебя, — сказала она себе вслух.
Она вошла в квартиру, сбросила туфли и швырнула ключи на столик у двери кухни. Ей потребовалось пятнадцать минут, чтобы приготовиться ко сну, и много часов, чтобы заснуть. Она снова и снова вспоминала — нет, не встречу с Даниелем, а поцелуй Генри.
Раньше ее никто никогда так не целовал. Она многократно клялась себе, что больше никогда не будет иметь дело с мужчинами. И вот эти клятвы растаяли, как утренний туман с восходом солнца.
Постепенно она заснула. И проснулась рано, готовая к работе. Она выбрала ультраделовой костюм, который надевала, когда ходила на собеседование с Эдмондом, секретарем Малькольма Девоншира. Это была ее броня, которой она пользовалась, когда хотела выглядеть как профессионал. Позвонила Бетанн, и Астрид тут же включила телефон на автоответчик, потому что, когда с Астрид что-то происходило, Бетанн всегда это чувствовала. Ее старшая сестра поняла — дела с Даниелем идут как-то не так, уже по тому, как
