отдать не мог. Я провела кончиками пальцев по прохладной коже и сказала, не глядя на Жан-Клода:

— Как ты это выдержал? Как ты мог все это время сопротивляться голоду?

— Ты новичок, ma petite.Твой самоконтроль никогда не будет слабее. Я учился контролировать себя столетиями.

Я заставила себя перестать ласкать Ашера. Но он взял меня за руку, когда я ее убрала, и нежно поцеловал пальцы. Даже от этого легкого прикосновения у меня перехватило дыхание. И голос мой прозвучал очень слабо:

— Значит, ты можешь обойтись без насыщения желания.

— Нет, ma petite.

Я повернулась к нему, и Ашер большим пальцем стал гладить мою ладонь круговыми движениями. Я вспомнила эти прикосновения как милую привычку, не важно, кто из нас кого держал за руку.

— Ты сказал, что ты не питался так.

— Я не занимался сексом, не соприкасался ни с кем так полно, как ты сегодня с Натэниелом. Но я должен питать свое желание, как должен пить кровь.

— А если нет?

— Ты помнишь, что стало с Сабином, когда он перестал пить людскую кровь?

Я кивнула. Палец Ашера кружил по моей ладони, и у меня внизу живота возник спазм.

— Сабин начал гнить заживо. — Я поглядела в глаза Жан-Клода. — Это бы случилось и с тобой?

Он сел на кровать в своем черном халате. Джейсон сместился вдоль спинки, будто чтобы лучше видеть, а Натэниел остался лежать на животе, как я его оставила, глядя на нас светлыми глазами.

— был один вампир из рода Белль, который отверг желание. Еще он пил только кровь животных и, я думаю, сгнил бы как Сабин, но ему не хватило времени. Он стал стариком за несколько дней. Когда он превратился в морщинистую развалину, Белль велела его убить.

— Но ты же не постарел, так что ты делал?

Вопрос не был обвинением. Я просто хотела знать, потом что ощущала Ашера возле своей руки, как что-то огромное и... как что-то, без чего я жить не могу. Я хотела Натэниела, я хотела Джейсона, я хотела Мику, но не так. Наверное, чувства Жан-Клода довели это до такой степени.

— Можно питаться на расстоянии, без прикосновения, — сказал Жан-Клод.

— Так вот почему твоим первым заведением был стрип-клуб. Ты питался вожделением.

— Oui, ma petite.

—Научи меня питаться на расстоянии.

При слове «расстояние» Ашер притянул мою руку к своей щеке и потерся, как кот. Мне пришлось закрыть глаза на секунду, но я не остановила его.

— Питание издали — плохая замена истинному питанию.

Я открыла глаза и всмотрелась в него через комнату, и сейчас я его уже чувствовала. Я ощущала его голод — по крови, сексу, любви — и прикосновение нашей плоти к его плоти. Он обнял себя руками, как от холода, или тоже не доверял своему телу, которое готово было покинуть кровать и направиться к нам.

— Все равно научи.

— Я не могу, слишком еще рано. Через несколько ночей я тебя обучу, но пока еще твое самообладание недостаточно... полно.

Я хотела сказать: «давай попробуем», но Ашер втянул мой палец в рот длинным влажным движением, и я вдруг лишилась возможности думать.

— Иди ложись, ma petite, —сказал Жан-Клод. — Если ты здесь напитаешься, есть шанс, что ты насытишься достаточно, чтобы не давить на нашего чересчур упрямого Ричарда.

Этой мысли было достаточно, чтобы на миг-другой приглушить желание. Я отняла руку у Ашера, и он не возразил. Сам ужас — находиться в присутствии Ричарда, имея этовнутри, — помог начать думать. В обычном состоянии в присутствии Ричарда мне хотелось секса, а теперь...

— Боже мой, еще хорошо будет, если я не разденусь и не навалюсь на него в лупанарии. — Я глянула на Жан-Клода. — Что делать?

— Я еще раз говорю, ma petite:если ты напитаешься сейчас такой богатой добычей, может быть, ты будешь достаточно сыта, чтобы потерпеть. Это все, что я могу тебе сегодня предложить. Можешь просто отложить встречу на несколько суток.

Я покачала головой:

— Они убьют Грегори. Я должна вытащить его сегодня.

— Тогда подходи и питайся.

— Объясни слово «питайся».

— Пей их вожделение, — сказал он.

Я поглядела на Джейсона и Натэниела, и они даже не пытались сделать безразличный вид. От выражения их лиц краска бросилась мне в щеки. Я покачала головой.

— Чтобы питаться от них, не обязательно вступать в сношение, как ты уже выяснила.

— Ооо! — протянул Джейсон, но выражение его лица не соответствовало насмешке в голосе. Они отвечали на мой голод, как я отвечала так долго на голод Жан-Клода, притянутые, как мошки в пламя. Невозможно бороться с желанием в него влететь, хотя и знаешь, что сгоришь.

Ашер встал:

— Оставляю вас одних. Но, с вашего разрешения, я буду питаться Натэниелом как моим pomme de sangна сегодня.

— Нет, — возразила я.

У него чуть расширились глаза, лицо стало непроницаемым, пустым и холодным, как весеннее небо. Он отодвинулся от меня.

— Как пожелаешь.

Я схватила его за руку, переплела с ним пальцы.

— Ашер, иди в постель.

Я думала, что его лицо было настолько непроницаемым и сдержанным, насколько это возможно. Я ошиблась.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я не могу вернуть тебе того, что у тебя было. Я даже не могу дать тебе... — Я остановилась и начала снова. — Но я могу снова дать вам питаться вместе.

— Как?

— Если Натэниел не возражает, ты можешь взять кровь у него, а Жан-Клод у Джейсона. Вы снова будете питаться вместе.

— Ты знаешь, насколько это интимно — вместе питаться от pomme de sang? Pomme de sang —это не случайная связь, а интимнейшая, и делиться ею можно лишь с ближайшим другом.

Я обхватила его руку:

— Я знаю. — И шагнула к кровати, увлекая его за собой. — Дай нам питаться твоим вожделением, Ашер, как в старые добрые дни.

Ашер глядел мимо меня на Жан-Клода:

— Последний раз, когда моим желанием питались двое, это были Белль и ты.

— Я помню, — тихо ответил Жан-Клод.

Он протянул руку Ашеру через комнату, и я вспомнила, как он тянулся к Ашеру сотни лет назад.

— Да будем мы вместе, как были раньше, но лучше на этот раз. Анита любит тебя таким, какой ты есть, а не идеал, вроде бабочки в коллекции — на булавке и с распластанными крыльями. Иди к нам, Ашер, к нам обоим.

Ашер улыбнулся, шагнул вперед, вставая рядом со мной, и предложил мне руку весьма старомодным жестом. Я хотела взять его под руку — как предлог о него потереться на ходу, и вот почему я спросила:

— А нельзя ли мне воспользоваться и твоим халатом, а не только твоей рукой?

Он отвесил низкий изящный поклон, такой низкий, что чуть не коснулся пола.

— То, что тебе пришлось подсказать мне это, доказывает, что я не джентльмен.

Он сбросил халат и подал мне его как пальто. Рост у Ашера шесть футов, так что мои руки целиком ушли