Что безбожными считал,Вольнодумство углядев,В твоих песнях старшина.Властью, данною ему,Повелел всегласно он:«Запрещаю песни петьБатыраю пред людьми.А как станет Батырай,Мне переча, песни петь,То взыскать велю с негоШтраф в обличии быка».Строг приказ, но оцененПо достоинству поэт.И решили земляки:Купим в складчину быка.Купим в складчину быка,Старшине заплатим штраф.И споет нам БатырайПесню новую свою.Аульчане с той порыК старшине во двор не разКруторогого быкаОтводили на зарез.Но за это им дарилПесню новую своюЗлатоустый Батырай,Что никем не превзойден.Но всему приходит срок,И состарился поэт.Славу собственную самОн на волю отпустил.Гаснет пламень очага,Старика забыли все,Лишь чонгур не изменилВ одиночестве ему.Не заржет в конюшне конь,Бык в хлеву не замычит.Струн коснулся Батырай,И слова слетели с губ:«Как же я спою теперь,Если тягостный недуг,Если смертная печальВ угол бросили меня,Словно шубу сироты?Ой, Омарла Батырай!»Пред потухшим очагомВ сакле нищенской угасЗнаменитый Батырай,И не пел над ним мулла.Два аульских бедняка,Тело в саван завернув,На кладбищенском холмеНаспех погребли его.Муж даргинцев удалой,Очевидцем не простымБурных дней Кавказа тыБыл, Омарла Батырай.В год, когда родился ты,Пушкин молод был ещеИ Раевским привезенИз Одессы на Кавказ.Где начало, где конецПовести твоей судьбы?А быть может, нету в нейНи начала, ни конца?
II
Полтораста лет назадВ мир явился Батырай.Эту дату неспростаОтмечал весь Дагестан.Отозвались на призывГорской музы кунаки,Всех прибывших не смогуЯ поэтов перечесть.О Омарла Батырай,По эфиру из МосквыЗолотой твой стих летелВ переводе Эффенди.И на разных языках,О Омарла Батырай,Золотой твой стих звучалНа аульских площадях.Я читал твои стихиНа аварском языке,В переводе сохранивВсе, чем славятся они.А когда Аджиев сталПо-кумыкски их читать,Мне припомнился поэт,Имя чье Ирчи Казак.Пел он женщин, и лихих
