Рету предложил ей сушеного яблочка, но жабка с негодованием отказалась.

— Она увеличивается, — заметил кентавр. — Отъелась на вольных хлебах и пошла в рост.

— Я, наверное, тоже, — засмеялся Рету.

— Ты? Да ты клюешь, как птенец! Тебе что Лидриэль велела — есть как следует! — возмутился кентавр.

И добавил:

— Сказать честно, я подумал, подумал и решил, что страшно рад возвращению домой. Правда, сколько можно воевать на стороне… Мне только жаль, что с вами мы скоро расстанемся.

— Кентавры нас оставляют здесь? — уточнил спокойно Рету.

— Тьфу на тебя! — плюнул Файнос. — Скажешь тоже! Нет, конечно. Но и в глубь равнин вы с нами не пойдете. Вы будете теперь держаться этих, которых из набега привезли, мародеров. Которые не простые мародеры, а Мародеры королевы, во как.

— А почему мы должны их держаться? — удивилась спустившаяся с яблони Лидриэль. — Я что-то пропустила?

— Ты, миледи, все пропустила, — объяснил ей кентавр. — Мы ждем нового нападения Легионов, и племя уходит. Я могу отвезти тебя домой.

— Ни за что! — отрезала решительно Лидриэль.

— Тогда присоединяйся к Рету, — хитро предложил кентавр. — Ребята, что сидели в шатре вождя в качестве добычи, сказали: мол, никакие они не мародеры, а честные подданные загадочной королевы. И в ее замке самое безопасное место сейчас. Потому что если уж кому села на хвост Дикая Охота, как вам, то хвост лучше уносить куда- нибудь подальше.

— Я хочу с тобой, — упрямо сказала Лидриэль. — Мне тут понравилось.

Кентавр растерялся.

— Э-э-э-э… видишь ли… шаман твоего присутствия больше не потерпит… — наконец выдавил он, краснея. — Пути эльфов и кентавров расходятся.

Лидриэль грустно вздохнула

— Я пошутила, — сказала она заносчиво. — Делать мне больше нечего, как в шатрах кентавров ошиваться.  Собственно говоря, я думаю, твое предложение — прекрасная возможность посмотреть мир, как я и собиралась.

— Лидри, мне очень жаль! — взмолился Файнос. — Если бы я мог, я бы отправился с вами. Но теперь я не могу. Я должен уйти со своим народом.

— Но мы же останемся друзьями? — недоверчиво спросила Лидриэль. — Или я снова ошибаюсь?

— Лидри, не мучай меня, пожалуйста, — попросил кентавр. — Мы были друзьями и будем друзьями. Два народа могут разойтись, но как нам относиться друг к другу, зависит только от нас

— Не знаю, — упрямо сказала Лидриэль. — Я всегда думала, что кентавры и эльфы как одно целое, а тут услышала совсем иное. А будут ли мне рады в том месте, куда нам нужно бежать? Может быть, там относятся к эльфам точно так же, как здесь? Может быть, мне есть смысл просто остаться в этой роще, потому что яблони-то уж точно меня не гонят?

— Здесь тебя ждет смерть, — коротко ответил обидевшийся кентавр и замолчал, уставившись на огонь.

Глядя на них, Рету расстроился до глубины души.

— Ну не ссорьтесь на прощание! — воззвал он к обоим. — Ну что вы как маленькие…

— Хорошо, я поеду с Рету и этими людьми, — сказала сухо Лидриэль. — Ничего другого мне не остается. Пойду с яблоней попрощаюсь.

Она повернулась и ушла. Снова забралась на дерево и села там, обхватив коленки руками и уткнувшись в них лицом.

— Обиделась… — вздохнул Файнос. — Вот так всегда, все вроде бы правильно, а на душе гадостно. И так плохо, и так нехорошо. Ты уж береги ее там, в пути. Вредная она, принцесса, но ты держись. С жабкой хорошо управляешься, справишься и с эльфийкой. Разница невелика.

— Правда? — не сдержался Рету.

— Правда-правда, — подтвердил кентавр. — Вся разница в том, что у одной талия и поэтому ее шиш заставишь поесть, а вторая лопает все, что в рот помещается. Но с обеими намаешься, семь потов сойдет. Женщины — они такие. А Лидриэль-то к тому же и без родителей росла, сестры воспитывали, те еще колючки. Тоже надо понимать.

— Я понимаю, — отозвался Рету. — У меня родителей тоже никогда не было.

— Эк вас судьба свела, бедолаг, — почесал пальцем в своей роскошной гриве Файнос. — И так-то не особо сладко, а теперь и вовсе беглецы.

— Ничего, — спокойно сказал Рету. — У подкидышей звезда счастливая есть. Я знаю.

Как и обещал шаман, ровно в полдень кентавры отправились искать новое место для своих шатров.

Вождь Медвежье Сердце торжественно снял с племенного столба черный медвежий череп и красный щит. Череп он водрузил на голову как шлем, щит надел на левую руку. И первым шагнул на тропу странствий. За ним потянулись остальные.

Последним со стойбища уходил шаман Бешеный Конь с вороном на плече и бубном в руках. Он прошел по всем кострищам, оставшимся после шатров, и поджег там приготовленные костры, которые больше дымили, чем горели.

Белые дымные столбы поднимались в синее небо.

Шаман объехал яблоневую рощу по ходу движения солнца, ударяя колотушкой о бубен, заклиная деревья расти и плодоносить и не держать на кентавров зла. Потом гортанно прокричал прощальное слово духам места. Ворон взлетел в небо, сделал несколько кругов, сворачивая магические тропы кентавров, забирая их с собой.

Шаман дождался, когда ворон сядет на его плечо, и отправился догонять своих.

Племя не спеша шло по равнине. У каждого, даже ребенка, на спине был груз, связанные пучками шесты для шатров одним концов были притачаны к вьюкам, вторым волочились по траве. Это не было бегством, это было перекочевкой.

На перевоз захваченной в набеге добычи выделили несколько лошадей. Подручных королевы Мародеров посадили себе на круп молодые кентавры Крыло Вороны и Маленькое Копыто, те, что первыми встретили Файноса Большой Лук.

Сам Файнос вез, конечно же, Рету и Лидриэль. Солнечная танцовщица молчала. Она молчала с того момента, как второй раз спустилась с яблони, чтобы отправиться в дальний путь.

Рету довольно сносно сидел на кентавре, хотя нога и беспокоила И тоже помалкивал: раз Лидриэль молчит позади, чего уж разговоры заводить. Плюшка решила ехать в дерюжном мешке. Она плотно наелась и теперь спокойно похрапывала

Молчание нарушил кентавр.

— Бешеный Конь решил, — сказал он, — что сейчас племя уклонится немного налево, чтобы пройти неподалеку от городка. Лошадей мы вам дадим.

— Они верховые или упряжные? — открыла наконец рот Лидриэль.

— Они вьючные, — объяснил кентавр. — Но мы их обменяем на конный экипаж.

— Верхом бежать быстрее, — напомнила солнечная танцовщица.

— Знаю, но у ваших новых компаньонов столько барахла, что без экипажа не обойтись. На обычных мародеров они и правда не похожи. Держитесь с ними осторожно.

— Так, может быть, нам держаться от них подальше?

— Вас ищут Легионы Проклятых. Вдвоем опаснее, чем вчетвером.

Шесть тысяч лет назад Падшего ангела лишили того, чем он дорожил. Его лишили веры, чести, правды. Его лишили света, сослали в глубины своего собственного (оболганного и исковерканного другими) творения. Заточили в кристалл

Но даже Всевышний не может отнять все. Взамен боли, мучений и страданий он даровал Падшему ангелу время. Столько времени, неподвижного, вязкого, плотного, сколько не было ни у кого наверху.