– Я не в силах помочь Аваддону, – вздыхает Ной. – Передвигаться быстро могу, а вот молнии рассылать – кирдык. Я пришел извиниться перед ним.

Натиск Самхайна усиливается. Аваддон уже не атакует, только защищается. Меч Душ, втыкаясь у его ног, оставляет на крыше рваные полоски.

Лязг. Звон. Хрип. Скрежет.

– Извиниться? – удивляюсь я. – За что? А-а... кто-то послал к нему Смерть.

– Да, – говорит Ной, не отрывая взгляда от сражения. – Смерть позвонила мне от Института космических исследований; оказалось, ее подставили. Ангел Хальмгар сообщил ей, что это личный приказ Иисуса (двойной удар током). Но Господь (вашу мать, третий удар током!!!) такого приказа не отдавал. Хальмгар, используя свое влияние начальника Генштаба при Армагеддоне, почетный титул третьего ангела Апокалипсиса и курьера Службы поручений Господних, пошел на заведомый подлог. Я уже велел заключить его под стражу. Он приказал Смерти уничтожить вас, забрать в Небытие, потому что посчитал – это вы с братом украли Сатану, чтобы сорвать Страшный Суд.

Я смеюсь. Хрипло, из последних сил. Словно хрюкаю.

– Да ему не под стражу... ему доктора хорошего вызвать надо.

Самхайн теснит Аваддона к крыше. Удар. Свист меча. Маска Аваддона распадается надвое, жалобно зазвенев, – лезвие ударило его в лицо. Но крови нет – похоже, в этот раз ангелу повезло. Зрители довольно перешептываются – над крышей слышится хруст, шуршание, как от груды сухих листьев.

– Хальмгар втайне провел тест ДНК в камере Сатаны, надеясь, что останутся следы. – Ной все так же не смотрит на меня, словно разговаривает с невидимым собеседником. – И был поражен своим открытием. Он перепроверил – тест показал одинаковый результат... Хальмгар попытался пробиться к Иисусу (четвертый удар – я сейчас свалюсь, волосы дымятся), но ему отказали. Так вот, тест подтверждает... в камере – ДНК Аваддона.

Люцифер великий! И это – наши победители! Они не то что с нами – друг с другом никак не разберутся. По этому Раю давно психушка плачет.

– Такого просто не может быть. Ты сам это понимаешь?

– Правильно, не может, – соглашается Ной. – Я это сразу сообразил. Хальмгар брал образцы крови у пленных демонов после Армагеддона, в его «банке» есть кровяной сэмпл и от тебя. И внутри тюрьмы Диавола – ДНК Самхайна. И она почти полностью, идентично совпадает с ДНК Аваддона. А вот твоя – нет... Знаешь почему, Агарес? Самхайн – отец Аваддона... а вовсе не твой.

По голове словно ударили чугунным молотом.

Две крутые новости за час – это уже СЛИШКОМ. Каким-то чудом я удерживаюсь на ногах: ветер мотает меня как безвольную тряпичную куклу.

– Что? – не слыша своего голоса, шепчу я. – Что ты сказал?!

Аваддон и Самхайн недалеко от меня. Оба страшно устали. Лица залиты потом, волосы спутались, руки дрожат. Я вижу глаза обоих. Черная муть скрыла зрачки. У них одинаковые глаза... Так вот почему у Аваддона от рождения черная кожа! Он – сын того, кто ночью превращается в ворона.

Но, черт возьми, КТО ЖЕ ТОГДА Я?!

– Ты – сын озерного ангела, – видимо угадав мои мысли, кивает Ной. – А в жилах твоего брата – кровь древнейшего на Земле рода демонов. Обычно ДНК – пополам, от отца и от матери. Но клетки первых богов зла уникальны – они растворяют ВСЮ кровь своих потомков. Мне трудно догадаться, почему ваша мать не открылась... возможно, она и сама не знала.

Я молчу. Мне нечего ответить. Момент – словно из индийского фильма. Может быть, мне начать петь и танцевать? Отличная идея – я близок к безумию.

Ситуация чуть-чуть поменялась, вроде как редактор поправил текст: теперь мой брат бьется насмерть со своим собственным отцом, и оба не знают, кем они приходятся друг другу. А знали – что бы это изменило?

Снова удар. Меч Душ, изящно щелкнув, как ножницы, оставляет на щеке Аваддона кровавую полосу. Лезвие, извиваясь змеей, тянется к ангелу, шипит и брызгает металлом. Самхайн оттеснил Аваддона почти к краю площадки. Хель подалась вперед, ее глаза широко открыты. Из мертвого ока на асфальт площадки падают черви, расползаясь по сторонам. Она облизывает губы.

– Прикончи его! – Ее утробный вой сотрясает небо.

Лица существ в балахонах изменились. На них больше нет печати мертвого бездушия. Азарт – и радость... с т р а ш н а я радость. Капюшоны почти касаются облаков.

Вулкан с ревом выбрасывает в воздух порцию лавы – окрестности содрогаются... небо багрового цвета... один в один кровь...

– Где же ваши ангелы? – печально спрашиваю я Ноя. – Где эти суки?

Патриарх потирает руки – быстро, с нервозностью офисного клерка:

– Должны быть здесь... с минуты на минуту появятся вертолеты.

Аваддон – на краю башни, внизу клокочет огнем лава. Лезвие Меча Душ летает вокруг него, как оса. Лицо, руки изранены, он истекает кровью – струйки залили черную кожу, волосы намокли, превратившись в сосульки. Самхайн не нападает, он танцует с диким хохотом. Как никогда, демон сейчас напоминает ворона, готового выклевать глаза умирающему.

– Наконец-то, – исходит зловещим смехом Самхайн. – Читай молитву, ублюдок.

Ангел падает на колени. Самхайн наматывает его волосы себе на руку. Рывком, с силой запрокидывает голову – так, что открывается горло.

Я вспоминаю – точно так же у магазина «Семь смертных грехов» меня схватил египетский киллер из песка – чтобы нанести последний удар.

Аваддон дышит тяжело, с хрипом. По подбородку стекает слюна. С запахом ванили, естественно.

Пора отойти от Ноя и чуть-чуть прийти в себя. Убив ангела, Самхайн бросит вызов мне – и придет моя очередь умирать. Что я могу сделать, как помочь ангелу? Сказать Самхайну, что он сейчас убьет собственного сына? Это его не остановит. Но нельзя просто так стоять и тупо смотреть.

Я делаю шаг и натыкаюсь на взгляд Аваддона. Злой. Строгий. Он мотает головой – с трудом, поскольку пальцы демона вцепились ему в волосы. Губы шепчут – на арамейском, официальном языке Рая... который я тоже отлично знаю:

НЕ ПОДХОДИ.

Самхайн поднимает меч. Лезвие конвульсивно дергается, как женщина в оргазме. Зеленая сталь сворачивается кольцами, мечтая о вкусе души.

Хель улыбается – так, как может улыбаться полутруп. Она прикусила себе губу – до гноя. Радоваться богам осталось недолго – но теперь пришел их час...

– Сдохни! – Злобная радость в голосе Самхайна, лезвие ложится на горло Аваддона.

Звучит веселая мелодия.

Sms. Кто-то скинул эсэмэску в мобильник ангела – тот самый, что он сцапал у Полины. Вывалившись из кармана, телефон вибрирует, дергаясь на асфальте. Боги смотрят на него без интереса. Они знают, что это такое.

С Самхайном происходит неясная метаморфоза.

Он начинает кашлять. Сильно, как будто болен гриппом. Его просто выворачивает наизнанку в приступах кашля, грудь ходит ходуном. Но больше всего достается руке, сросшейся с Мечом Душ. Лезвие трясет, словно под током, оно дрожит и гнется. От него брызжут искры.

Самхайн, хрипя, начинает пятиться. Его отбрасывает назад – словно кто-то невидимый изо всех сил толкнул демона в грудь. Мускулы вдруг обвисли, как пустые пузыри, ястребиное лицо сникло, щеки и лоб окрашиваются в серый могильный цвет.

Аваддон берет в руку мобильник. Медленно поднимается с колен. Порезы на коже лица чуть-чуть зажили. Его шатает, но видно – ангелу уже лучше. Он кидает телефон мне, и я ловлю его на лету.

Одно сообщение – «Загружено».

– Перезагрузка, – улыбается Аваддон. – Тебя стерли, Самхайн.

Ааааа, вот оно что. Вот почему ангел так терзал телефон! Сисадмин в Раю должен был прислать ему эсэсмэску – Апокалипсис.net перезагружена с новыми параметрами. С изменениями в файле, которые