— В Морстоне два поля — небольших, но весьма плодородных. — Отец Грегори остановил своего мула и показал вниз, на узкую долину, спускавшуюся к морю. Над водой, у подножия высокого черного утеса, стояла покосившаяся бревенчатая башня, окруженная беспорядочно разбросанными хибарками. Грубая дамба из камней и дерна служила чем-то вроде крепостной стены. — Раньше, когда на полях работало больше мужчин, этот поселок кормил шестьдесят душ. А теперь, — он понизил голос до смущенного шепота, — леди Алиса говорит, что не может уплатить подать для выкупа короля Ричарда.

Жербре закатил глаза.

— На подать с этой земли не купишь даже вязанки дров, чтобы один раз с утра протопить тюрьму короля Ричарда. Леди Алиса правильно сделала, что отказалась платить.

Священник вдруг возмутился:

— Мы все обязаны платить подать для выкупа короля, милорды, даже самые бедные! В Шильштоне мы отдали королевским уполномоченным наш лучший серебряный потир, оставив себе только деревянный позолоченный кубок для алтаря… — Он замолчал и оглянулся на вьючных лошадей. — Последний владелец Кернстоу, Харольд де Рансон, обещал привезти золото из Иерусалима, если Господь сохранит ему жизнь. Мы сделали бы из этого золота новую потирную чашу. Но, увы, он погиб и не смог выполнить свое обещание.

Из могучей груди Жербре вырвался странный рокочущий кашель.

— Вы не дождались бы от него никакого золота. Сарацины сберегли свой город и свои сокровища. А наши вьючные лошади везут не золото, а железо, святой отец. Мечи, которыми солдаты милорда Раймона будут пронзать врагов… — Жербре свирепо глянул сверху вниз на священника, — и воров…

— Ваш господин не найдет здесь воров…

— …а еще тех, кто водит его кругами по этой забытой Богом дыре…

— Уймись, Хьюго. — Раймон де Базен обернулся к покрасневшему священнику, потом оглядел скалистый северный берег, над которым лепились деревянные домики вперемежку с участками плодородной земли. Протяжно вздохнул. — Странное место для постройки крепости.

Жербре впервые промолчал. Раймон заполнил паузу:

— Скалы слишком близко. Малейшее повреждение западного фундамента — и крепостная стена обрушится в море.

Отец Грегори покачал головой:

— В летописи данхеветского аббатства записано, что во времена царствования нашего короля Стефана, около сорока лет назад, за одну ночь выступы утесов под Морстоном обвалились. Крепость не пострадала: она оказалась немного восточнее оползня. Камни упали в море и заполнили бухточку. Теперь туда нельзя подойти кораблям.

— Значит, крепость вообще не нужна. К этим утесам не подступится даже самое маленькое суденышко. Или дальше по берегу есть место для причала?

— Нет, милорд. Это была единственная безопасная гавань. Здесь такое бурное море, что даже рыбацкий баркас не сможет причалить к Морстону. Мальчишки лазают вниз по скалам за птичьими яйцами, но никто не рискует спустить на воду лодку.

Раймон задумчиво сдвинул брови. Что и говорить, королева Элеанора выбрала удачный тайник для своих драгоценностей. Неудивительно, что Морстон, стратегически бесполезная крепость с маленькими возделываемыми полями, заросшими болотами, и без гавани, ускользнул от внимания короля Генриха, короля Ричарда, а теперь и принца Иоанна. Странно, что в этом гиблом месте еще жили люди.

Хьюго Жербре пустил свою лошадь вперед, вклинившись между Фортебрасом и священником, и, прищурив глаза от резкого морского ветра, взглянул на север.

— Ничего себе крепость! Да будь у нас армия в сто солдат, она не сумеет защитить это скопище гнилых бревен. За одно короткое зимнее утро горстка из десяти человек спалит эту покосившуюся крепость и обрушит остатки дамбы. Да, Раймон, не слишком щедрый дар получил ты от Плантагенетов.

— Гм-м…

— Позвольте с вами не согласиться. — Отец Грегори указал в сторону от берега. — Во владения вашего господина входит еще Кернстоу, это к северо-востоку от Морстона. Там богатые земли и прочная крепость, способная выдержать многомесячную осаду.

— Тогда давайте не будем здесь останавливаться, — проворчал Жербре. — Эти трущобы — не самое подходящее место для приюта усталых путников. Вы только взгляните, милорд. Башня так покосилась, что вот-вот упадет с утеса, я уж не говорю про сараи и домики. А церковь? Да в Базене у вашего отца кухонные печи крепче, чем эта лачуга, а скот укрыт лучше здешних крестьян.

Раймон покачал головой:

— Сначала мы остановимся здесь. Жербре поднял к небу хмурый взгляд.

— Посмотри на небо, Фортебрас. Черные тучи! Это дурное предзнаменование.

— Грозовые тучи не предвещают ничего страшнее грозы. Мы сначала остановимся здесь и поговорим с Алисой Мирбо. Отец Грегори ознакомит ее с волей королевы Элеаноры.

Священник в испуге обернулся:

— Милорд, будет лучше, если вы сами с ней поговорите.

Жербре засмеялся:

— Любая женщина будет только счастлива, узнав, что ее увезут из этого сорочьего гнезда в хороший каменный замок. Леди Алиса с радостью выйдет замуж за нового владельца Кернстоу и оставит эту крепость крабам и чайкам. Если, конечно, она еще не сбежала отсюда.

Жербре повернул свою лошадь и подъехал к маленькому отряду вооруженных мужчин, которые нетерпеливо ждали под холмом.

Священник опять заговорил:

— Леди Алиса в Морстоне, милорд, это точно. Она никуда не выезжает.

— Вы с ней знакомы, отец Грегори?

— Да, и неплохо. Раньше она раз в год наведывалась в Шильштон вместе со своим отчимом, а после смерти родителей живет здесь безвылазно. Но я иногда бываю в Морстоне. Алиса… энергичная женщина, трудолюбивая. Она очень добросовестно относится к своим обязанностям.

Раймон улыбнулся. Если леди Алиса не уехала из этого захолустья после смерти родителей, значит, она блюла свой долг перед королевой Элеанорой, приглядывая за сокровищами, спрятанными в семейном тайнике. Она наверняка с охотой переложит на него это бремя ответственности, а он наградит ее поездкой в Виндзор, когда придет время возвращать драгоценности вдовствующей королеве. После долгих лет унылого бдения эта леди будет на седьмом небе от счастья! Все- таки хорошо иметь жену с таким развитым чувством долга…

Раймон услышал, как внизу Жербре приказал базенским воинам подняться на поросший травой склон.

Он взялся за поводья.

— А почему вы не хотите сказать Алисе Мирбо о ее предстоящем замужестве? Я слышал, она тихая, послушная…

Отец Грегори покашлял.

— Да… иногда она бывает тихой. Послушная? Что ж, пожалуй, ее можно так назвать. Это хорошая христианская девушка, честная… прямодушная…

Честная, прямодушная. Почему же тогда священник боится сообщить ей о скором замужестве? Улыбка сошла с лица Раймона. Что, если его невеста — злобная мегера и именно это пытается сказать ему старый поп, привыкший к околичностям? Королева Элеанора дала ему в жены сварливую бестию! Может быть, это ее запоздалая месть за Пуатье?

Отец Грегори снова покашлял.

— И хорошенькая. Леди Алиса хорошенькая. А что до характера… то она добрая девушка. Не так уж плохо иметь жену с упрямым нравом, если при этом она честная и порядочная, как леди Алиса…

Вернувшийся Хьюго Жербре услышал последние слова отца Грегори.

— Ей ведь уже девятнадцать лет? Не спорьте, святой отец. Если она и впрямь такая хорошая и пригожая, то почему до сих пор не замужем? Она должна была уже четыре года назад охомутать какого-нибудь захудалого рыцаря, и даже упрямый нрав не помешал бы ей это сделать.

— Прекрати, Хьюго, — одернул его Раймон, но Жербре продолжал гнуть свое.

— Мой господин десять раз подумает, прежде чем на ней жениться, — заявил он священнику.

Тот опять ощетинился:

— Вы не так меня поняли. Леди Алиса — подходящая невеста для хорошего человека, и я не потерплю, чтобы о ней дурно отзывались