подозреваем. А с женой каждую ночь ложишься в одну постель и волей-неволей узнаешь такие вещи.

Раймон хмуро смотрел в свой кубок, пытаясь припомнить, когда в последний раз вдовая Херлисса отказала ему в близости.

— Ты серьезно? Отец сказал, что это правда?

— Клянусь, Раймон.

Раймон пожал плечами и стянул через голову рубаху.

— Ты выиграл, — сказал он, протягивая ее брату. — Но надеюсь, мне никогда не придется на собственном опыте убедиться в твоей правоте.

Алиса проснулась. Муж смотрел ей в лицо с кривой улыбкой и бормотал что-то насчет спора.

— Кто такой Иво? — спросила она. Улыбка его стала шире.

— Мой брат, — ответил он, — мой мудрый брат Иво. Они лежали на боку, лицом друг к другу. Его мужской орган становился все больше, а пульсация перерастала в слабое движение, отдававшееся в их телах.

С каждым медленным толчком Раймона Алиса подходила все ближе к экстазу. Наконец она напряглась и выкрикнула слова мольбы в его сильное предплечье.

— Не сейчас, — прошептал он. — Так приятно, Алиса. Не торопись, и мы сможем делать это до рассвета.

— Сейчас! — крикнула она и оттолкнула руку, которая держала ее в неподвижности.

— Ты можешь потерпеть? Еще немного… — Он осекся. Алиса не желала ждать.

Он охнул и подмял ее под себя, углубившись в нее одним мощным толчком, который бросил их в пучину неистового блаженства.

Алиса проснулась до рассвета в надежных объятиях мужа. Ей снились болото и сильный ветер, который удерживал ее в стенах замка. Этот ветер был таким яростным, что ей ничего не оставалось, как распроститься с мыслями о побеге в Морстон и остаться рядом с мужем в уютной спальне.

Открыв глаза, в первый сладостный момент пробуждения Алиса еще грезила наяву и верила, что ей не придется ехать к морю, возвращаясь на то место, где она убила де Рансона. Но шум за бойницами оказался вовсе не ветром, а плеском бурной реки, и Алиса поняла, что сон кончился.

Фортебрас — или Раймон, как она должна была называть его в этой комнате, — пошевелился и вытянул рядом с ней свое длинное тело. Даже во сне он бережно обнимал ее сильными руками, затвердевшими от боевого топорика и меча.

Она запомнит его таким: спящим со слабой блаженной улыбкой на губах после ночи, когда он доставил ей удовольствие. Алиса нежно коснулась его золотистой груди, поросшей темными курчавыми волосками.

Его рука сомкнулась на ее пальцах.

— Моя жена — распутница. Беспечная распутница. — Он поднес ее руку к губам и поцеловал. — Спи, Алиса. Если ты сейчас меня разбудишь, то мы не сможем сегодня таскать ноги.

Спустя мгновение он повернулся на бок и посмотрел на жену.

— Что случилось, Алиса?

— Ничего. Все хорошо.

— Да? У тебя какой-то странный голос. — Он сел и взглянул на нее, сдвинув брови. — Тебе больно? Мне надо было остановиться в последний раз…

Она приложила пальцы к его губам:

— Нет, Раймон. У меня все в порядке. Просто мне приснился сон, и я проснулась.

Он опять опустился на постель.

— И что же тебе приснилось?

— Ветер. Сегодня будет гроза?

Он повернулся к бойницам и прислушался.

— Все спокойно, как и должно быть в Иванов день, Алиса. Никакой грозы не будет.

Она почувствовала щекой, как замедлилось и углубилось его дыхание.

Ни грозы, ни ветра. А жаль! Значит, ничто не удержит ее сегодняшнего предательства.

До самого рассвета она лежала тихо с открытыми глазами и думала о болоте.

В этот день в Кернстоу не было никаких дел, кроме сбора древесины для костра. В поместье хватало рабочих рук, и местных овец постригли еще на прошлой неделе, до приезда Раймона. В праздничный день пастухи вновь отогнали свои полегчавшие стада на луга к югу от замка и вместе с крестьянами-земледельцами занялись подготовкой костра. Они таскали сломанные оси, подгнивший строительный брус и дрова со двора крепости и складывали все это в крепкий фургон, чтобы отвезти потом к западному краю поместья — туда, где кончались поля и начинались темные болота.

В этом году костер должен был быть больше, чем обычно, — в честь нового владельца. Крестьяне взяли второй фургон и собрали хворост в лесу, а потом свалили его у границы обрабатываемого склона и поросшей вереском пустоши. Коническая куча дров росла на глазах. Потом кухарки привезли на повозке большую деревянную ванну — больше, чем та, в которой купался их господин, — и поставили поодаль от незажженного костра. Ванна предназначалась для свежесваренного эля.

В конце дня, когда пирамида из дерева превысила человеческий рост, начался пир. Владелец поместья с женой и простые крестьяне сели за длинные столы, установленные на краю ячменного поля перед плотной кучей древесины. Раймон и его воины охотно принимали участие в подготовке костра. Сняв рубахи с потных тел, они подперли самыми тяжелыми палками высокую горку из соломы и дров.

С наступлением ночи крестьяне начали тайно заключать между собой пари, споря, через какое время их новый властелин не выдержит и уведет свою жену в постель. Ибо лорд Фортебрас и Алиса не пойдут ни в поля, на которых зрели бледно-зеленые колосья, ни в темный лес, как сделали бы обычные муж и жена, как сделали бы многие незамужние девушки и их любовники.

Их новый повелитель являл собой красивое зрелище, когда он поднял над головой большую горящую головню и бросил ее на вершину дровяной пирамиды, зажигая праздничный костер. Зазвучали барабаны и свистульки, жители Кернстоу встали вокруг огня.

Огонь разгорался все ярче. Воины господина влились в круг танцующих. Спустя какое-то время наблюдавший за происходящим лорд Фортебрас крикнул, чтобы привезли еще эля.

Леди Алиса сказала Уоту, что он слишком мал, чтобы танцевать ночью у костра, но пообещала дать ему ответственное задание.

Вскоре после того как начались танцы, она нашла мальчика и отвела его на край светового круга. Из темноты выехал фургон с элем и остановился возле столов. Дождавшись, когда стихнет грохот колес, Алиса сказала:

— Лорд Фортебрас вон там, возле костра. Ты его видишь, Уот? Иди к нему и дай этот кубок, пусть выпьет. Скажи, что я ушла в замок и буду ждать его там. Запомнил?

— Но вы же не в замке, вы здесь.

— Я сейчас уйду в замок, Уот. Иди и скажи ему.

— А почему вы сами ему не скажете, леди Алиса?

— Это игра, Уот. Праздничная шутка. Лорд Фортебрас отведет тебя в замок, и ты ляжешь спать в кухне. Ты выполнишь мое поручение, Уот? Могу я на тебя положиться?

— Конечно. Это нетрудно.

— Тогда повтори, что тебе надо сделать. Уот вздохнул и повторил ее указания:

— Я отнесу этот эль моему господину и скажу ему, что вы ушли в замок и ждете его там, а потом пойду вместе с ним в замок и лягу спать в кухне.

Уот протянул руку к кубку с элем.

— Осторожнее, Уот. Смотри не разлей.

— Знаю.

— И не пей из кубка. Это не для тебя.

— Знаю.

— Ну иди, Уот…

— Леди Алиса, из-за вас я пролил эль лорда Раймона. Алиса выпустила Уота из своих торопливых объятий и быстро вытерла глаза.

— Иди, Уот. И будь умницей.

Ей очень не хотелось вовлекать маленького Уота в свой план, но другого выхода не было. Если бы она обратилась к человеку постарше, он удивился бы и спросил, почему она не дождалась мужа.

Раймон удивится, узнав о ее уходе, и придет в ярость, не найдя ее в замке. Он будет расспрашивать Уота, но не сделает ему ничего плохого. Это добрый человек, и ребенка он не обидит.

У нее засосало под ложечкой от страха. Да, конечно, Раймон не обидит ребенка и не накажет кучера, у которого она уведет лошадь и повозку, когда выгрузят эль. Эти люди не виноваты. Он направит свой гнев на нее одну.

Алиса обернулась к фургону. Три мужские фигуры, пошатываясь, снимали с повозки открытый пузатый бочонок. Им помогало множество рук, и эль выплескивался через край на освещенную костром землю.

Она дождалась, когда они выровняют свою ношу и отойдут от фургона. Раймон был у костра — высокий черный силуэт, озаренный сзади пламенем. Алиса в последний раз взглянула на человека, который дал ей свое имя и доказал за три ночи, что его воинская суровость и грубые речи — всего лишь оболочка, за которой прячется невероятно нежная душа.

Глаза ее обожгло слезами, и она отвернулась от костра. Когда она в следующий раз встретится с Раймоном де Базе- ном, на его лице не будет ничего, кроме презрения. Самым страшным и горьким в сегодняшней ночи будет то, что она потеряет доверие мужа.

Раймон начал высматривать свою жену в кругу танцующих. Она отошла к фургону, чтобы принести кружку с элем, пока утомленные жаждой бражники не начали опорожнять ванну. Но взглянув в ту сторону, он ее не увидел.

И тут к нему подбежал маленький Уот из Морстона. Паренек сунул ему в руку кубок с элем и передал тайное сообщение своей госпожи. Раймон догадался, что за этими простыми словами кроется приятное обещание, и понадеялся, что мальчик не понял намека Алисы.

Он хлебнул эля и выплеснул остатки в темноту.

— Вам не понравилось, милорд?

— Я уже достаточно выпил этой ночью.

— Первый бочонок был лучше. Раймон засмеялся:

— Ты что же, попробовал из каждого? А что сказала по этому поводу леди Алиса?

— Она заявила, что последний кубок не для меня.

— Это верно, — согласился Раймон с усмешкой.

Напоследок Уот повторил самую важную часть сообщения: о том, что лорд Фортебрас должен привести его в замок и благополучно доставить в кухню. Они отошли от костра и