стакан, не отпуская пистолета. – Давай двигай, Баярд.

Юноша на дрожащих ногах неверным шагом подошел к столу.

– Садись.

Баярд медленно опустился на сиденье. Себастьян взял шаткий стул с прямой спинкой и расположился напротив. В трактире было темно, несколько маленьких окон заросли жирной грязью, сальные свечи чадили и воняли. Тяжелый запах пота, табака и пролитого джина висел в воздухе.

– Теперь, – улыбнулся Себастьян, – постарайся не забывать о том, что тебе прямо в причинное место нацелен пистолет.

Баярд кивнул. Глаза его, когда он получше присмотрелся к Себастьяну, полезли на лоб.

– Господи! Это ты! Почему ты так странно одет? Выглядишь словно деревенщина!

Себастьян улыбнулся.

– Тебе не кажется, что это подходящий вид для человека, которого собираются повесить ни за что?

Себастьян с изумлением смотрел, как страх Баярда исчезает под напором глубокой и мощной ярости.

– Я слышал, что это сделал ты, – прошипел он сквозь зубы, – что это ты ее убил!

– Ты забываешь о пистолете, Баярд, – напомнил Себастьян, когда его племянник начал приподниматься из-за стола.

Баярд снова упал на стул, не сводя взгляда с лица дяди.

– Это ты сделал? Ты? Это ты убил Рэйчел?

– Я собирался тот же вопрос задать тебе.

– Мне? Но я люблю ее! – От Себастьяна не ускользнуло то, что он сказал «люблю», а не «любил». – Кроме того, ведь на ее трупе нашли твой пистолет.

– А ты подкарауливал эту женщину повсюду начиная с Рождества.

Баярд еще сильнее выкатил глаза, но краткая вспышка гнева угасла под волной вернувшегося страха.

– Я подстерегал ее? Ты что говоришь! Я ни разу не тронул ее! Да мне не хватало отваги приблизиться к ней! А единственный раз, когда мы столкнулись лицом к лицу, я так растерялся, что даже рта раскрыть не мог!

– Ты никогда не говорил с ней?

– Нет! Никогда!

Себастьян откинулся на спинку стула.

– Когда ты последний раз ее видел?

Баярд прикусил нижнюю губу, пожевал.

– Вечером в понедельник, наверное. Я был на ее спектакле. Но клянусь, это все!

– Ты уверен?

– Да, конечно.

Себастьян смотрел через стол на своего племянника. Ребенком Баярд был не просто испорченным и жестоким, но опасно, почти патологически лживым. Интересно, многое ли в нем изменилось, если изменилось вообще?

– Где ты находился во вторник вечером?

Несмотря на самоуверенность и слабохарактерность, дураком Баярд не был. Он расширил глаза.

– Ты имеешь в виду, когда убили Рэйчел?

– Именно.

– Мы планировали провести вечер у Гриббза. – Он показал головой на двух мужчин, все еще стоявших у стойки и не сводивших глаз со слоновьего бюста женщины, наливавшейся джином рядом с ними. – Роберт, Джил и я. Большую часть дня мы провели здесь, в «Кожаной бутыли», так что изрядно накачались, прежде чем добрались до места.

– Вы провели там всю ночь?

– Ну, на самом деле нет. – Он потер руками лицо, пытаясь прогнать неприятные воспоминания. – Мне стало дурно.

– То есть тебя потянуло блевать.

Тень глубокой обиды и унижения проступила румянцем на щеках молодого человека.

– Ну да. Да! Джил и Роберт выволокли меня отсюда, а что еще оставалось делать? И мы налетели прямиком на моего отца. Это, скажу я тебе, было ужасно неудобно. Он хотел забрать меня домой. Наверное, в карете я отключился, потому что очнулся уже в своей кровати, а он стягивал с меня сапоги и говорил, что мне очень повезло, что мать меня в таком виде не застала.

– Который был час?

Баярд замялся.

– Который час когда?

– Когда ты отключился?

Баярд дернул плечом.

– Точно не скажу. Рано. Где-то около девяти, наверное.

Себастьян изучающее смотрел в красное, пьяное лицо племянника. Это займет время, но проследить передвижения Баярда вечером последнего дня Рэйчел Йорк будет довольно легко. Если он, конечно, не врет.

– Минутку, – вдруг сказал Баярд, подавшись вперед. – Я видел Рэйчел во вторник! Во второй половине дня, по дороге сюда, я свернул к театру, надеясь хоть мельком ее увидеть, и она появилась.

– В театре? – Себастьян нахмурился, пытаясь припомнить расписание Рэйчел после полудня в день ее смерти. – У них же была репетиция.

– Нет, понимаешь ли, она была не в театре. Она зашла к ювелиру через улицу. Я бы даже и не заметил ее, если бы ее не окликнул тот мужчина…

– Мужчина?

– Да, тот актер. Ну, который играл Ричарда Третьего в Ковент-Гардене, когда тот загорелся.

– Ты хочешь сказать – Хью Гордон?

– Да, он.

– Ты уверен? – нахмурился Себастьян.

Что там Хью Гордон говорил в «Зеленом человеке»? Мол, не разговаривал с ней месяцев шесть?

Баярд горячо закивал.

– Я узнал бы его по голосу, даже если бы не видел.

– Они ссорились?

– Не знаю. Но я видел, как он схватил ее за руку и угрожающе нависал над ней. Даже хотел подойти к ним и спросить, какого черта он к ней пристал и как он смеет так обходиться с леди, но он малость встряхнул ее и ушел.

– Ты не слышал ничего из того, что он говорил?

– Нет, ничего такого, что стоило бы запомнить, я не слышал. Разве что в самом конце, перед тем как уйти. Он сказал… – Баярд осекся, глаза его странно застыли, челюсть отвисла.

Откуда-то из другого конца комнаты послышался звон разбитого стекла и