силами она старалась сократить Родриго время, остававшееся у него на то, чтобы связаться со своими людьми в аэропорту. Поначалу сидящие у нее на «хвосте» не поймут, куда онаедет, но, догадавшись, свяжутся с Родриго для получения дальнейших инструкций. Шансы на то, что у него там уже есть свой человек — или несколько, — по меньшей мере пятьдесят на пятьдесят, но де Голль — большой аэропорт, а не зная ни авиакомпании, ни пункта назначения, задержать ее будет сложно. Единственное, что они смогут сделать, — это установить за ней слежку, однако это возможно лишь до тех пор, пока она не пройдет контроль перед посадкой.
Если бы Родриго сейчас проверил список пассажиров, то ее песенка была бы спета, потому что летит она не под именем Дениз Морель и даже не под своим собственным. Но пока он не заподозрил ничего особенного и, кроме слежки, ничего не предпримет. И все же Лили не сомневалась, что он проверит список, вопрос лишь в том, как скоро.
Лили надеялась, что, открыто уезжая с таким скромным багажом, она может вызывать скорее недоумение, чем подозрения, и это дает ей преимущество во времени, за которое она постарается исчезнуть.
Если повезет, Родриго особенно не обеспокоится, даже когда его люди потеряют ее в людном лондонском аэропорту Хитроу. Он, возможно, удивится, что она полетела на самолете, а не воспользовалась паромом или поездом. Но ведь многие, экономя время, предпочитают добираться до Лондона и обратно самолетом.
Хорошо бы Родриго промедлил и дал ей недели две, пока не станет ясно, что назад она возвращаться не собирается. Худшее из всех зол — это если его люди схватят ее в аэропорту де Голль, невзирая на свидетелей и возможные последствия. Ни первое, ни второе Родриго, конечно, не волнует. Но Лили могла поклясться, что до этого не дойдет. Ведь его люди пока не штурмуют ее квартиру, следовательно, Родриго еще не знает, что она не та, за кого себя выдает. Не имея информации, он не будет устраивать шум.
Лили спустилась вниз встретить такси. Она устроилась таким образом, чтобы видеть всю улицу, оставаясь в то же время вне поля зрения приставленных к ней людей. Сначала она собиралась взять такси на стоянке, но тогда ей, во-первых, пришлось бы пройти несколько кварталов пешком и ждать в очереди, и, во-вторых, она дала бы Родриго дополнительное время, чего Лили не хотелось. Кроме того, она боялась, что дорога утомит ее. Когда-то — всего лишь неделю с небольшим назад—она могла бы преодолеть эту дистанцию, как спринтер, даже не запыхавшись.
Хотелось надеяться, что ее сердце не в таком плачевном состоянии, как заключил доктор Джордано, и эта предательская слабость в конце концов пройдет. Ведь она все-таки более трех дней лежала пластом и ничего не ела. А истощается организм гораздо быстрее, чем восстанавливается. Лили решила подождать месяц. Если за это время она не придет в норму, то сердце придется обследовать. Она не знала, где это будет и чем за это расплачиваться, но уж что-нибудь она да придумает.
Это, конечно, в том случае, если через месяц она будет еще жива. Даже если удастся уйти от Родриго, нужно будет скрываться от своего бывшего работодателя. Свои шансына это Лили еще не просчитала: не хотела себя расстраивать.
Перед домом притормозило черное такси. Подхватив сумку, Лили пробормотала себе под нос «ваш выход» и спокойно вышла из укрытия. Она не торопилась, ничем не выдавала своего волнения. Усевшись в машину, достала из сумки пудреницу с зеркальцем и поймала в него заднее окно автомобиля, через которое пыталась разглядеть «хвост».
Такси тронулось. Вслед за ним отправился и «мерседес». Проехав немного, машина сбросила скорость, в нее кинулся человек и буквально вскочил на пассажирское сиденье. «Мерседес» снова прибавил газ и почти впритык приблизился к такси. В зеркальце Лили видела, как пассажир разговаривает по сотовому телефону.
Аэропорт располагался почти в тридцати километрах города. «Мерседес» неотступно следовал за такси. Лили знала, как реагировать на такое откровенное преследование — чувствовать себя оскорбленной или не стоит. Н ужели в глазах Родриго она настолько глупа, что может заметить слежки? Или он решил, что она не придаст это значения? Правда, с другой стороны, разве обычные люди озираются в поисках «хвоста»? Ведь преследователи потому и не прячутся, что Родриго ни в чем серьезном ее не подозревает, хотя и установил за ней слежку. Судя по тому, она о нем знала, Лили предполагала, что наблюдение за ней будет продолжаться, пока Родриго не выяснит, кто убил его отца. Родриго не из тех, кто бросает дело на полпути.
Приехав в аэропорт, Лили спокойно направилась стойке «Бритиш эйруэйз» на регистрацию. По паспорту она была Александрой Уэсли, гражданкой Великобритании. Цвет волос на фотографии совпадал с ее нынешним. Лили летела первым классом, багаж не регистрировала, а ее нынешняя личность старательно создавалась на протяжении долгого времени: многочисленные штампы в паспорте говорили о том, что она по нескольку раз в год бывала во Франции. У Лили было несколько паспортов, о которых не знали даже в Лэнгли, именно для таких вот случаев крайней необходимости.
К тому времени как Лили прошла паспортный контроль, посадку уже объявили. Не оглядываясь, она краем глаза внимательно изучала окружающих. Нуда, вот он! С мобильным телефоном в руке, наблюдает за ней.
Не сделав ни единого движения по направлению к Лили, мужчина позвонил по телефону. Удача пока что сопутствует ей.
Лили беспрепятственно села в самолет, благополучно оказавшись в зоне британской юрисдикции. Ее место находилось у окна. Пробормотав извинение своей соседке — стильно одетой женщине лет тридцати, — Лили проскользнула мимо нее на свое сиденье.
Через полчаса они уже находились в воздухе и через час должны были приземлиться в лондонском аэропорту. Женщины обменялись любезностями. На сей раз у Лили был выговор выпускницы частной привилегированной школы, что, как ей показалось, расположило к ней ее соседку. Имитировать британский акцент было проще, чем парижский, и Лили, получив небольшую передышку, немного расслабилась и, утомленная передвижением по аэропорту, вздремнула.
Когда до приземления в Лондоне оставалось пятнадцать минут, Лили наклонилась и вытащила из-под сиденья сумку.
— Простите за беспокойство, — нерешительно обилась она к своей спутнице, — но у меня небольшая проблема.
— Да? — вежливо отозвалась женщина. — Меня зовут Александра Уэсли. Может, вы слышали об «Уэсли инжиниринг»? Так вот это мой муж Джералд. Дело в том, что… — Лили опустила глаза, изобразив смущение. — Дело в том, что я хочу уйти от него, но он меня не отпускает. Он нанял людей следить за мной и, боюсь, они могут применить силу, чтобы задержать меня. Мой муж человек жестокий и властный, он не терпит, когда ему противоречат, и…я не могу вернуться к нему.
Женщина, видимо, испытывала неловкость, выслушивая столь интимные подробности от постороннего человека, и в то же время была заинтригована, ее явно разбирало любопытство.
— Бедняжка! Конечно, вам нельзя возвращаться! Но я-то чем могу вам помочь?
— Не могли бы вы взять эту сумку и пройти с ней в ближайший туалет? Я проследую за вами и там заберу ее у вас. В сумке одежда для маскировки, — поспешно пояснила Лила когда на лице женщины выразилось беспокойство в ответ на просьбу взять чужую сумку: теракты в наше время не новость. — Посмотрите сами. — Лили быстро расстегнула молнию. — Одежда, туфли, парики. Больше ничего. Боюсь, они могут догадаться, что я переоделась, если увидят сумки, с которыми я захожу в туалет. Я читала одну книгу, где написано, как уходить от преследования, и там об этом было сказано. Люди, нанятые мужем, поджидают меня в аэропорту Хитроу, я знаю. Как только я ступлю на землю, они схватят меня. — Лили заломила руки, надеясь, что вид у нее, соответственно ситуации, несчастный. На ее изнуренном и осунувшемся лице лежала печать болезни, и сейчас это было ей на руку, да и вообще, худощавая от природы, она производила впечатление более хрупкой, чем была на самом деле.
Женщина взяла у Лили сумку и внимательно осмотрела каждый находящийся в ней предмет. Рассматривая один из париков, она не смогла удержаться от улыбки. — Просто исчезаете из поля зрения, да?
Лили ответила улыбкой.
— Надеюсь.
