середине XX века:
“Карл рассчитывал, что русские не буду опустошать свои родные места, как это было в Польше и Литве, но ошибся. Русские пошли на самые крайние меры в целях обороны: вся местность кругом стояла в огне, горизонт был окаймлен горящими селами, воздух наполнен дымом, через который едва просвечивала солнце. Опустошение распространялось до самого Смоленска.
Карл понял невозможность идти к Москве на этой дороге ввиду неизбежных продовольственных затруднений. Отступить за Днепр и там дожидаться Левенгаупта он считал для себя позором. Карл избрал новую оперещионную линию в направлении к Северной земле”.
«Некормленая» шведская армия даже не смогла взять Стародуб. К середине октября Карл XII остановил армию у переправ через Десну. Левенгаупта с обозом он так и не дождался. Вместо патронов, пороха и окороков шведский король получил сообщение о разгроме пополнения и обоза, узнав о существовании белорусской деревни – Лесная.
Не дождаться медленно ползущего обоза из 8000 телег, даже сопровождаемом 15000 шведских солдат, было очередной стратегической ошибкой Карла XII, и Пётр I наказал зарвавшегося шведского короля. Он решил настичь и разбить Левенгаупта, забрав обоз и пушки. Соединение сорокатысячной армии Карла XII с пятнадцатью тысячами Левенгаупта, сопровождавших громадное количество продовольствия и военного снаряжения, давало очень хорошие шансы королю двинуться дорогой, которой через сто лет прошёл Наполеон Бонапарт. Однако Карл упрямо двигался в своему полтавскому позору.
Основная русская армия сопровождала шведов так, чтобы всегда находиться между ними и Москвой, прикрывая российскую столицу. Левенгаупта было необходимо разгромить до соединения с Карлом.
Вышедший в начале июня из Риги громадный шведский обоз за месяц прошёл около 230 километров. Пётр сам возглавил особый лёгкий отряд, названный “корволантом”, состоящим из 10 батальонов конной пехоты, 10 драгунских полков, полковой артиллерии и трёх сотен казаков. Пётр настиг Левенгаупта у деревни Лесной, недалеко от Шклова и Кричева. У шведов было 16000 солдат, у русских – 12000.
28 сентября 1708 года в тяжёлом бою, продолжавшемся весь световой день, русский корволант разбил шведский отряд. Левенгаупт потерял 9000 человек, 45 знамён, 17 пушек и все 8000 груженных телег, которые он даже не успел уничтожить. В середине октября Левенгаунт привёл к Карлу 6000 измученных и голодных солдат. Корволант потерял 1000 воинов убитыми и 3000 раненными. Пётр писал в Москву:
“Объявляю вам, что мы вчерашнего числа неприятеля дошли, стоящего зело на крепких местах, числом 16 тысяч, который тотчас из лесу нас атаковал всею пехотою во фланг; но мы тотчас, прямо дав залп из пушек, пошли. Хотя неприятель зело жестоко из пушек и ружья стрелял, однако ж оного сквозь лес прогнали к их коннице. И потом неприятель паки в бой вступил. Даже до темноты бой сей с неприятелем зело жестоким огнем пребывал. На последи, милостью победодавца Бога, оного неприятеля сломив, побили наголову”.
Карволант и бывший шведский обоз прибыли в Смоленск. Победа при Лесной сильно подняла дух русской армии. Пётр сразу оценил преимущества боя не в чистом поле, как это происходило в Европе, а на пересеченной местности, когда фланги прикрывают леса или овраги, исключающие возможность окружения.
В 1720 году Пётр писал в “Истории Северной войны”: “Поистине оная баталия при Лесной во всех благополучных последований России, понеже тут первая проба солдатская была и людей ободрила и мать Полтавской баталии, ибо по девятимесячной времени младенца счастье произвела.” До Полтавской битвы оставалось девять месяцев.
21 октября в штаб-квартиру Карла XII у Стародуба прибыл посланец украинского гетмана И. Мазепы и пригласил шведского короля в гетманскую столицу Батурин, где были собраны громадные запасы продовольствия.
Со времён Переяславской Рады, присоединившей украинские земли к России, прошло пятьдесят лет. Присягнувший Петру Первому И. Мазепа двадцать лет “находился в гетманском достоинстве”. Царь не верил многочисленным доносам на И. Мазепу и сам наградил его орденом Андрея Первозванного. Гетман не верил, что Россия устоит перед Швецией, и хотел перейти на сторону вероятного противника. Пётр послал гетману уже несколько приказов выступить против шведов, и И. Мазепе пришлось объявить себя союзником Карла XII. Украинский народ, естественно, не поддержал гетмана, и И. Мазепа смог собрать под шведские знамена около 2000 человек. Позднее к нему присоединились запорожцы.
26 октября Пётр прибыл в штаб-квартиру российской армии, где на следующий день получил неожиданное известие “о не чаянном никогда случае измены гетманской”. Положение русской и шведской армии резко изменилось. Теперь Карл мог спокойно переправляться через Десну, получить припасы в Батурине, перезимовать в украинских городах, где дождаться подкреплений из Польши и Швеции, а возможно даже из Турции и Крыма. Последующее поведение султана и хана давали к этому все основания. В союзе с украинцами, поляками, турками отмобилизованная и отдохнувшая шведская армия могла через Белгород, Курск и Тулу идти на Москву. Карл во всеуслышание объявил, что вскоре разделит Россию на десяток княжеств.
29 октября И. Мазепа с тысячей казаков прибыл в ставку Карла XII. Шведы двинулись в Батурин. 30 октября на военном совете русской армии было решено особому отряду во главе с А. Меншиковым немедленно уничтожить батуринскую базу. 31 октября А. Меншиков был у Батурина. Гетманская столица была сильно укреплена, а её гарнизон составлял несколько тысяч человек. Тем не менее осажденные указали А. Меншикову тайный вход в город. Русские начали штурм, а отборные гвардейцы вошли в гетманскую столицу через тайный вход и прорубились навстречу штурмующим. 2 ноября Батурин был взят – на глазах у подходившей шведской армии. За несколько часов А. Меншиков вырезал население города, уничтожил все собранные запасы и превратил гетманскую столицу в груду развалин. Это произвела неизгладимое впечатление на Карла XII и шведов, с гетманом “случилась” истерика.
5 ноября Пётр Первый прибыл в Глухов, где верные союзу с Россией казаки избрали нового гетмана И. Скоропадского. Духовенство предало И. Мазепу анафеме. Пётр обнародовал планы И. Мазепы о подчинении Украины Польше и Швеции – на всех амвонах храмов и рыночных площадях читали перехваченные письма бывшего гетмана. Некоторые историки называют И. Мазепу умным политиком и опытным дипломатом, правда, почему-то решившим, что гордый украинский народ опять пойдёт под польское ярмо, да ещё усиленное шведским. По всей Украине началась партизанская война против мародёрствующих шведов. Бывший гетман в течение месяца заслуженно превратился в ничто.
Шведская армия расположилась на зимние квартиры в Гадяче, Ромнах, Прилуках и Лохвице. Русская армия встала в Лебедине. В располагавшуюся недалеко Полтаву, от которой наиболее удобно было наступать на Белгород, было отправлено пополнение для русско-украинского гарнизона.
В течение очень холодной зимы украинские партизаны и русские летучие отряды, по сведениям шведских историков, сократили шведскую армию на четверть. Пётр провёл зиму в Воронеже и Азове и лично привёл построенные корабли в Азовское море. Дошло до того, что из Стамбула тихо побежали придворные. Султан и крымский хан молча согласились, что поддержка заносчивого Карла обойдётся себе дороже.
В начале лета Пётр вернулся в Лебедин. Ещё в декабре 1708 года шведы попытались прорваться на “Муравский шлях” – прямой путь к Москве, но были остановлены героическим сопротивлением русско- украинских гарнизонов и конницей А. Меншикова. Карла отбросили за Ворсклу. Штаб-квартира русской армии переместилась в Сумы. Пётр волновался, что атакуя Белгород или Харьков, шведская армия может пойти не только на Белгород, но и на Воронеж. Карл XII ждал посланцев Станислава Лешинского и крымского хана.
Проведённая 1 апреля 1709 года личная рекогносцировка Карла XII, сопровождавшегося фельдмаршалом Реншильдом и Мазепой, привела к решению шведского короля захватить Полтаву и сделать её своей штаб-квартирой. Полтава связывалась дорогами с Запорожьем, Крымом, польскими и русскими городами. К концу апреля король стал стягивать свои силы к Полтаве. Тогда же Пётр получил точные данные об ослаблении шведской армии за “зимнюю компанию”, и о недостатков у неё продовольствия и ядер. Тогда же было подавлено восстание на Дону Кондратия Булавина. Царю Петру приходилось успевать везде самому. “Нужных людей мало” – писал он будущей императрице Екатерине.
