«1. Суд и расправа оставлены в Малороссии по-прежнему, как изображено о том в Статьях гетьмана Богдана Хмельницкого; на сотенные суды установлено приносить жалобы полковникам, на полковников генеральному суду, а на последнего в Коллегию иностранных дел. Сверх сего гетману, как президенту генерального суда и членам оного дана власть наказывать денежными пенями нижных судей, уличенных в несправедливости и лихоимстве, и сили деньгами удовлетворять обиженую сторону.

2. Гетмана выбирать, вольными голосами, только с согласия и соизволения государя, от которого единственно зависит и отставка его. Избранный гетман обязан являться в Москву, для получения подтвердительной грамоты и клейнодов.

3. В генеральные старшины и полковники также выбирать вольными голосами из заслуженых, верных и не подозрительных людей и представлять двух или трех кандидатов на утверждение государю; то же самое делать и при отставке их. В полковые старшины возводить целым полком, а в сотники казакам той сотни и потом на утверждение представлять гетману, который со своей стороны обязан доносить о том государю. Казнить смертью без высочайшего повеления запрещено, равно как и принимать власть наказывать виновных полковых старшин и сотников отрешением от мест и лишением даже имущества, но о таковых велено представлять государю.

4. Доходы с города Коропа впредь употреблять на содержание казацкой артилерии под надзором генерального обозного. О состоянии оной ежегодно составлять сведение.

5. Расположенным в Украине, для охранения сей страны, великоросийским войскам отводить квартиры с общего согласия главнокомандующего и гетмана, – от прокормления же их не исключаются поместья ни российских, ни малороссийских владельцев.

6. Для уменьшения податей, взымаемых с народа, число компанейских полков ограничено тремя, полагая в каждом полку только по пятьсот человек.

7. Уничтожены сборы, определенные бывшей Малороссийской коллегией, и войсковой скарб восстановлен, – над сборами иметь главное смотрение двум подскарбиям, одному великороссиянину, а другому малороссиянину.

Сборам быть следующим:

а) с винного промысла и дегтя;

б) с пчелиного и табачного прибытка, из чего, однако ж, исключены казаки;

в) с товаров и муки, привозимых на ярмарки и рынок;

г) с мостов, перевозов и гребель;

д) с откупных разных статей и ратушных сел. От сих сборов изъяты монастырские владения.

8. Всякое законное имение, как у крестьян, так и у казаков по смерти отца семейства, должно остановиться за вдовой и детьми его. Об отличных заслугах малороссиян гетман обязан представлять государю.

9. Определенный на гетманскую булаву вместо Чегиринского староства Ключ Гадячский оставлен за гетманом. Относительно розданных Скоропадским поместей, принадлежащих гетманскому уделу, положено сделать исследование и потом сопричислить их к оному.

10. Утверждены, по-прежнему, за генеральными старшинами, сотниками, ратушами, войсковой и судебной канцеляриями ранговые поместья, несправедливо розданные Скоропадским бывшим в его время чиновникам.

11. Предоставлено гетману, по возвращению в Малороссию, представить государю: где желает он иметь свое пребывание вместо Глухова.

12. Относительно беглых великороссиян, наносящим помещикам своим чудовищные убытки, руководствоваться указами 1718 и 1723 годов (взыскание с виновных в укрывательстве крестьян всех убытков).

13. Индукте или пошлине, взимаемой с иностранных товаров, брать по прежнему на откупу, без всякого отягощения народа; откупные деньги имеют поступать в императорскую казну.

14. Дозволено в мирное время как малороссиянам в пограничные города, так и из-за границ в Малороссию купцам с незапрещенными товарами приезжать, евреям не возбранено торговать в Украине на ярмарках, только оптом, и не велено им увозить серебра, золота и меди, но покупать на сии деньги товары; жительствовать же им в Малороссии запрещено.

15. Дозволено великороссиянам в Украине и малороссиянам в России покупать и продавать недвижимые имения, но с тем, чтоб они платили установленные подати, были подчинены тамошним узаконениям и опасением тяжкого наказания не насиляли украинских деревень русскими крестьянами и российских украинскими.

16. Отказано гетману в просьбе его, чтоб выведены были из полков Стародубского и Черниговского поселившиеся в оных раскольники, но положено казнить тех, кои будут привлекать к своей ереси малороссиян или великороссиян; об обращении же сих раскольников к православной вере всячески велено стараться.

17. Владельцам слободских полков, купивши землю в полках Гадячском и Полтавском, руководствоваться 15-ю статью.

18. Духовенству малороссийскому никто не должен продавать, закладывать или иначе отдавать земли; если же, невзирая на сие запрещение, духовные приобретут монастирям недвижемые имения, в таком случае отбирать оные безденежно и возвращать по принадлежности; в монастыри и церкви позволяется вносить вклады деньгами; принадлежащие же монастырям и церквям вотчины должны состоять под судом малороссийским.

19. Письма иностранных государем к гетману переводить и пересылать в Москву, а самим посланникам оставатися в Глухове, относительно же пограничних дел, крадки лошадей, скота и тому подобного, отвечать польским и татарским командирам с общего сонета и в присутствии царского полномочного, о чем доносить в колегию иностранных дел.

20. Многоразличные и часто противоречащие Магдебурские и Саксонские права перевести на русский язык, и посредством сведущих людей, составить из них целое.

В прочем обязан гетман всеми силами содействовать к пользе его императорского величества и во всех делах совещаться с имеющим быть при нем российским министром и с генеральними старшинами по прежнему войсковому обычаю».

«Гетманство Апостола, проникнутое духом обороны автономных прав Украины и даже национальным духом, несмотря на частичные неудачи политики гетмана, все же очень поддержало украинский народ, подняло его настроение.

Его шестилетнее гетманство было короткой светлой полосой на темном фоне украинской жизни после падения Мазепы. Ему удалось укрепить гетманскую власть и авторитет гетмана. Гетманщина начала дышать вольнее и отдохнула после страшного террора под которым она жила двадцать лет».