– Да, да, Персиваль. – Тобиас положил руку на костлявый локоть бакалейщика. – Я зайду к вам вечером. Вы к тому времени все ему расскажете. А текст посвящения я напишу и дам вам, чтобы вы заранее ознакомились с ним. Потом мы вместе все обсудим.

Перси Бакл позволил ему проводить себя сначала до двери гостиной, а затем хозяин заботливо помог гостю спуститься по ступеням парадной лестницы на тротуар.

Наконец Тобиас Отс тихо запер за ним дверь на засов. Наведавшись в кухню и убедившись, что миссис Джонс еще не вернулась, Тобиас снова запер дверь кухни и поспешил наверх к Лиззи.

Мистер Бакл не расстался с привычками и манерами мелкого торговца. Обычно он был скромен и порой даже подобострастен. Теперь же, узнав о том, что Мэггс не только заточил в темницу Мерси, его «Доброго собеседника», но и завладел его письменным столом, он не на шутку разгневался. Негодование подогревалось еще и тем, что он не мог выразить его из-за запрета на любой вид общения с прислугой.

Он внимательно присматривался к Мерси, ища каких-либо следов насилия, и хотя ничего не обнаружил, все же не успокоился.

– Садитесь на оттоманку, – предложила ему Мерси.

– Я постою, большое спасибо. Мерси отложила вязание.

– Я не устала.

– Сидите, – строго приказал ей мистер Бакл.

А потом, сложив свои грубые рабочие руки на груди, он прислонился к стене и стал ждать обещанного визита Тобиаса Отса.

Вскоре, слава Богу, послышался звонок у парадной двери, а затем голоса и шаги Констебла по лестнице. Когда шаги приблизились, Перси Бакл тоже сделал несколько нетерпеливых шагов к двери кабинета, но был грубо отодвинут в сторону Джеком Мэггсом, который первым заговорил с вошедшим лакеем, а ему, Перси Баклу, хозяину дома, пришлось молча созерцать взмокшую спину вора-грубияна. Мэггс, узнав, что в дом пожаловал доктор, чертыхнулся и, вернувшись к хозяйскому столу, самому хрупкому предмету мебели в кабинете, беспощадно ударил по нему кулаком.

Мистер Бакл понял, что ему остается делать вид, будто этой безобразной выходки просто не было в его доме.

– Это доктор Крон? – спросил он у лакея.

– Нет, сэр, – ответил Констебл и, как положено опытному лакею, сделал вид, будто не замечает накаленной атмосферы в комнате. – Это не доктор Крон. Джентльмен говорит странно, а имя его я не расслышал.

– Тогда скажите, что меня нет дома…

– Примите его, сэр, – вмешался Джек Мэггс. – Никто не должен думать, что между нами что-то произошло.

– Принять его! – Голос мистера Бакла поднялся до визгливого крика. – Вы впадаете в панику, стоит кому-нибудь из нас сказать другому хотя бы единое слово. Чего ради я должен кого-то принимать?

Мэггс, игнорируя мистера Бакла, обратился прямо к Констеблу:

– Вы войдете сюда вместе с ним. Проследите, чтобы никто не нарушил наших планов.

– Констебл останется с Мерси? – предположил мистер Бакл.

– Идите вместе с вашим хозяином, – продолжал распоряжаться Мэггс, обращаясь к Констеблу. – О Джеке Мэггсе никто не должен упоминать.

Мерси Ларкин делала вид, будто ей безразличны эти раздраженные пререкания, однако от мистера Бакла не ускользнуло ее притворное безразличие и то, что она пыталась скрыть его чрезмерным вниманием к своему рукоделию. Мистер Бакл понял, что ей стыдно за него. Рассерженный и униженный, он покинул комнату вместе с Констеблом.

Гость оказался весьма странной личностью: тучный, в камзоле эпохи Регентства, он стоял спиной к холодному камину, широко расставив ноги и прижав к животу большой саквояж.

Мистер Бакл направился к нему с протянутой для пожатия рукой.

– Перси Бакл, эсквайр, к вашим услугам, – представился он.

– Отпустите его.

– Простите, сэр?

– Лакея. Пусть уходит.

– Возможно, он понадобится…

– Пусть уходит. Вон! Вон!.. – Доктор повысил голос и тут же замахал руками, требуя тишины. Констебл осторожно широкими шагами, как диковинная длинноногая болотная птица, попятился назад.

– Эй, послушайте, – не выдержал Перси Бакл, которому надоело, что его все время отодвигают в сторону. – Я с болью воспринимаю то, что происходит в моем доме.

– С болью? – Доктор ткнул мистера Бакла в бок своим коротким квадратным пальцем. – Я сделаю вас по-настоящему больным, сэр. На улице Грэйт-Куин-стрит эпидемия, а я здесь, чтобы принять экстренные меры и помочь вам всем избежать катастрофы.

Вскоре Эдвард Констебл был снова вызван в гостиную. Теперь в ней горели всего две свечи вместо