был в зале, дружно посмотрели на нас. Тогда директриса поприветствовала всех, кто пришел на дебаты, отдельно поблагодарив Ларри Кинга за то, что он пришел со своими опе shy;раторами, и стала объяснять, как важен этот студенческий совет и какую важную роль иг shy;рает в его управлении президент. Потом она сказала:
– Сегодня на должность президента у нас баллотируются две очень разные юные леди, каждая по-своему уникальна и каждая явля shy;ется… гм, сильной личностью. Сейчас наши кандидатки расскажут, почему каждая из них считает себя подходящей па должность прези shy;дента и что 'она собирается сделать, чтобы средняя школа имени Альберта Эйнштейна стала еще лучше. Надеюсь, вы уделите им дол shy;жное внимание.
А потом директриса Гупта предоставила пер shy;вое слово Лане – наверное, таким образом она решила наказать меня за эту историю с оторван shy;ной косой. Пока Лана шла к трибуне, ее сопровождали аплодисменты, которые иначе как оглушительными не назовешь. Слышались сви shy;стки, выкрики, кто-то скандировал: «Ла-на, Ла-на!», все это вместе почти оглушало, еще учтите, что дело происходило в спортивном зале, где звуки очень сильно отдаются от стен и металлических стропил.
И вот Лана вышла на трибуну и начала го shy;ворить. Выглядела она так, как будто ее нис shy;колько не волнует, что она обращается к тысяче своих сверстников и еще примерно к семиде shy;сяти пяти или около того штатным и нештат shy;ным работникам нашей школы (если считать и работников кафе), а еще ко всей моей семье, и корреспондентам Си-Эн-Эн. Достаточно упо shy;мянуть, что Лана сказала именно то, что вся эта тысяча наших сверстников (ну, во всяком слу shy;чае, большая часть из них) и хотели услышать. Ничего удивительного, что Лана решительно высказалась за такие изменения: повысить ка shy;чество питания в нашем кафетерии, удлинить обеденный перерыв, повесить в женском туалете зеркала большего размера, сократить количество домашних заданий и увеличить ко shy;личество спортивных занятий, консультатив shy;ному совету гарантировать поступление в те школы Лиги плюща, в которые выпускники СШАЭ пожелают поступить, увеличить выбор диетических и низкоуглеводных напитков в ав shy;томатах с газированной водой. Лана выступила против камер наружного наблюдения и пообе shy;щала их убрать. Она пообещала радостно приветствующим ее избирателям, что если ее из shy;берут президентом, она все это выполнит.
Хотя я точно знаю, что она не сможет это сделать. Потому что хотя камеры наружного наблюдения и ущемляют некоторые права тех, кто хочет курить перед школой и замусоривать лестницу мерзкими окурками, но в основном задача этих камер заключается в том, чтобы уберечь школу от вандализма и взлома.
Что касается поставщика продуктов в школь shy;ный кафетерий, так это та же компания, что обслуживает все школы и больницы в нашем рай shy;оне, и которая предлагает самые низкие цены при самом высоком качестве продуктов, какие только удалось найти в трех окрестных штатах. А если попечительский фонд одобрит удли shy;нение обеденного перерыва, то им придется -сократить уроки, которые и так уже продол shy;жаются всего пятьдесят минут.
А откуда, интересно, Лана собирается взять деньги на покупку новых, больших зеркал для женского туалета? И ей не приходило в голову, что:
• Если нам будут меньше задавать на дом, это будет означать, что мы будем хуже подготовле shy;ны к учебе в колледжах, в которые, возможно, некоторые из нас собираются пойти после шко shy;лы.
• Больше спортивных занятий – это значит меньше денег на творческие образовательные программы.
• Никто никому не может гарантировать по shy;ступление в университеты Лиги плюща, даже тем, чьи родители там учились.
• Выбор напитков в автоматах с газирован shy;ной водой ограничен тем, что может предложить продавец.
Судя по всему, не приходило. Но, наверное, для нее и ее сторонников это не имело значения, поскольку после того, как Лана закончила выступление, они принялись визжать во все горло и топать ногами, выражая свое одобрение. А Рамон Риверас встал с места и стал махать над головой форменным пид shy;жаком, чтобы разогреть толпу еще сильнее. Директриса Гупта посматривала на это дело не shy;сколько неодобрительно. Она подошла к мик shy;рофону и сказала:
– Э-э… м-м… спасибо, Лана. Миа, твое ответное выступление.
Я думала, меня вырвет. Честное слово, ду shy;мала, хотя не знаю, чем бы меня могло вырвать, поскольку на завтрак я не смогла проглотить ни кусочка и только съела штук пять горошков «старберстс», которые мне дала Лилли, поло shy;винку сладкого батончика, которую стрельну shy;ла у Бориса, три горошка «тик-так», которые подкинул Ларе, и выпила банку «кока-колы». Но пока я шла к трибуне (коленки у меня дро shy;жали так, что оставалось только удивляться, как я вообще могу идти) произошло нечто странное. Не знаю точно, что. И почему. Может, на меня подействовали свистки, которые раздава shy;лись то тут, то там. А может, то, что Триша Хейс фыркнула, выразительно посмотрев на мои десан shy;тные ботинки. Или то, что Рамон Риверас сло shy;жил ладони рупором и выкрикнул пару раз в далеко не лестной манере: «ПД! ПД!» Как бы там ни было, но когда я посмотрела на рас shy;кинувшееся передо мной людское море и уви shy;дела, как в нем покачивается сияющее лицо Перин, которая хлопала мне изо всех сил, то я вдруг словно почувствовала, что в меня все shy;ляется дух моей далекой прародительницы, Розагунды – первой принцессы Дженовии.
Одно из двух: или это действительно про shy;изошло, или моя покровительница, святая Аме shy;лия, слегка поколдовала на небесах и одолжила мне немного своего боевого задора. В любом слу shy;чае даже хотя меня по-прежнему подташнива shy;ло и все такое, когда я подошла к трибуне и вспомнила бабушкины наставления насчет того, что нельзя опираться на трибуну локтя shy;ми, я сделала нечто совершенно невиданное в истории выборов президента студенческого совета в средней школе имени Альберта Эйнш shy;тейна. Я сняла микрофон с подставки и, держа его в руке, вышла вперед и остановилась ПЕ shy;РЕД трибуной.
Да-да, перед! Так, что мне не за что было спрятаться.
Некуда было скрыться.
Ничто не разделяло меня и моих слушате shy;лей.
И тогда, когда зал впал в оцепенение, пораженный моим неожиданным ходом, я сказала (понятия не имею, откуда вдруг взялась эта волна слов, которая из меня хлынула):
– «Посылайте мне своих угнетенных, бед shy;ных, утомленных, жаждущих обрести свободу, оказавшихся лишними на ваших изобильных берегах». Эти слова написаны на статуе Свобо shy;ды. Это первое, что видели миллионы иммиг shy;рантов, впервые ступая на землю этой страны. Это декларация заверяет их, что в гигантском плавильном котле наций все нации одинаково желанны, независимо от социально-экономи shy;ческого статуса, независимо от цвета ее волос, независимо от того, с кем она встречается, не shy;зависимо от того, делает ли она эпиляцию, бреется или ходит как есть, независимо от того, занимается ли она спортом или нет. Но не является ли таким же плавильным котлом наша школа? Разве мы – не группа людей, которых судьба свела вместе на восемь часов в день, предоставив нам заботиться о себе кто как сможет?
Но несмотря на тот факт, что здесь, в школе имени Альберта Эйнштейна, мы образуем не shy;кую отдельную нацию, я не вижу, чтобы мы действовали как нация. Вместо этого я вижу кучку людей, которые разделились на группи shy;ровки для защиты друг от друга и которые панически боятся принять в свою узкую группку избранных кого-то нового, любого из «угнетен shy;ных, бедных, утомленных, жаждущих вздох shy;нуть свободно».
Что просто отвратительно.
Я выдержала паузу и увидела, как по рядам слушателей прошел ропот удивления. Ларри Кинг прошептал что-то на ухо бабушке. Но меня это вроде как даже не особенно волновало, Я хочу сказать, мне по-прежнему казалось, что меня может вырвать прямо на спортсменов, которые сидели в первых рядах. Но меня не вырвало. Я просто взяла и продолжила говорить. Как… Ну да, как святая Амелия.
