Рома выходил из супермаркета. В руках два пакета с продуктами. Детским питанием занимается Рита, ему же приходится заботиться о взрослом. Автостоянка в двух шагах от супермаркета. Сейчас он сядет в машину и прямым ходом домой, к любимой жене...

К любимой... Как же так, почему он мог изменить ей? Словно бес попутал. Не смог он удержаться от соблазна. Переспал с Викой...

Вика. Чудо-девушка Вика. Само наваждение. К ней его тянуло и сейчас. Как магнитом. Но он стойко держался. Этому способствовали два фактора. Его Рита ничуть не хуже, это раз. И второе, Вика не звонила ему, не звала к себе. А если бы позвала... Если это случится, придется напрягать волю, чтобы отказаться... Не должен он больше изменять Рите. Так и скажет Вике. Ну должна же она в конце концов понять его!

Рома подошел к машине, снял ее с сигнализации – тихо сработал центральный замок. Сначала он открыл заднюю дверцу – сложил на заднем сиденье пакеты. Переднюю дверцу открыть не успел.

– Привет, начальник! – Будто ножом кто-то в спину саданул.

Рома обернулся на голос. И увидел парня лет двадцати пяти. Вытянутое книзу лицо, дубленая кожа, ядовитый взгляд, кривая ухмылка. Старые затертые джинсы, несвежая рубашка, слипшиеся волосы. Запах немытого тела заглушает дешевый одеколон.

– Не узнаешь? – в жесткой улыбке обнажились коричневые от чифиря зубы.

– Бурыкин?

– Он самый, начальник.

– Давно освободился?

– Помнишь, значит...

– Обижаешь, Бурыкин. Я еще не склеротик....

Знакомство их состоялось четыре года назад. Бурыкин промышлял квартирными кражами. Работал грамотно. Вычислял богатенькую квартиру, подбирал к замку ключ и в отсутствие хозяев чистил их закрома. Ни в какой воровской гильдии Бурыкин не состоял. Краденые вещи никому из барыг не сплавлял. Не так-то просто оказалось его взять. Но Рома справился со своей задачей. Повязал крадуна, оформил на постой в следственный изолятор. Доказать удалось всего одну кражу. Но и этого хватило, чтобы Бурыкин загремел в колонию на четыре года.

– И я не склеротик, – злобно оскалился уголовник. – По твоей милости четыре года от звонка до звонка.

– Еще легко отделался.

– Весело тебе, мент. На четыре года меня на зону упек, и весело... Смотри, как бы плакать не пришлось...

– Угрожаешь? – нахмурил брови Рома.

– А ты думал, я тебе задницу целовать буду?

– Считаю до трех. И чтобы духу твоего здесь не было. Раз...

Бурыкин чуть не захлебнулся злобой.

– Ты, мент!..

– Два...

Злиться на ментов – это его право. А вот угрожать – такого права он не имеет. Поэтому Рома запросто мог взять его за шкирку, ткнуть носом в землю, сбить спесь, а затем доставить в отделение. А там на него можно кражу какую-нибудь списать и снова на зону отправить. Бурыкин это понимал. Поэтому подался назад. Но злоба продолжала душить его.

– Ты еще пожалеешь! – брызнул он пеной на прощание.

Повернулся к Роме спиной, быстро зашагал от него прочь. Надо было бы догнать его. И все-таки ткнуть мордой в асфальт. Руки марать об эту гниду не зазорно – это его работа. Да только время на него тратить неохота.

Угрозы уголовника Рома всерьез не воспринимал. Много их таких грозных. Только никто еще не пытался привести свои угрозы в исполнение.

Но настроение этот Бурыкин испортил. Рома сел в машину, сунул ключ в замок зажигания.

– Куда едем? – спросила Вика.

Рома аж подскочил от неожиданности, обернулся назад. Так и есть, она. Красивая, сексуальная до невозможности. И как ни в чем не бывало восседает на заднем сиденье.

– Ты?.. Как ты здесь оказалась?

– Очень просто. Открыла дверцу и села. Ты был занят, поэтому меня не заметил...

– Я не про это. Как ты вообще здесь оказалась?

– Случайно... В Битово случайно оказалась. А потом твою машину увидела, за тобой поехала. Ждала, когда ты из супермаркета выйдешь... А с кем это ты разговаривал?

– Да хмырь один. Крутого из себя строит, угрожает...

– Что-то не поделили?

– Он только что из зоны. Я его туда отправил. Вот он и злится...

– Ты отправил его на зону? Как?

– Известно, как. Взял его на месте преступления, дальше уголовное дело, следствие, суд...

– Подожди, ты что, следователь? Из милиции? – Вика в ужасе уставилась на него.

– Оперуполномоченный уголовного розыска, – уточнил Рома.

Признание нисколько не смутило его. Какая разница, кто он такой. Не бросит же она его из-за того, что он мент, а не бандит. А если бросит?.. Если бросит – разве ж он против? Баба с возу – кобыле легче.

Рома и рад был бы избавиться от Вики, но сам прогнать ее не мог. Не мог, и все.

– А говорил...

– Говорил, что бандит. Но это была игра. Просто игра.

– А я просила тебя избить Диму...

Ужаснулась она не оттого, что он мент. Ее испугало другое. Как-никак она провоцировала его на противоправное действие.

– Ну, ты же не заказывала его убить.

– А если бы заказала?

– Я бы просто не стал убивать его.

– А меня бы посадил?

– Скорее бы положил, – сострил Рома.

– На спину?

– И на спину, и на живот.

– А ты шалун! – натянуто улыбнулась она.

Потянулась к нему, положила руку ему на плечо, пальчиками нежно коснулась уха. Волна блаженства разлилась по телу, кровь напрягла его естество.

– Шалун, – кивнул он.

– Как и твой друг? Тот, с которым ты меня уже знакомил... – Ее рука бесстыже скользнула к самому низу живота.

– Не надо!

Как ни странно, он нашел в себе силы убрать руку.

– Чего ты боишься? – удивилась она. – У тебя же все окна затонированы...

Это она верно подметила. Окна машины затемнены назло всем инструкциям ГИБДД. Пока не откроешь дверцу да не заглянешь в салон, не узнаешь, что там творится.

– Ты не учла другого. Кто-то мог видеть, как ко мне в машину садилась красивая девушка. А Битово – это большая деревня. На одном конце пукнешь, на другом скажут, что наделал в штаны...

– Тогда поехали ко мне! – Ее пальчики нетерпеливо теребили пряжку его поясного ремня.

– Не могу. Меня ждут дома...

У него еще были силы выбирать между женой и Викой в пользу первой.

– Поезжай домой. А я позвоню тебе. Как будто с твоей службы. У вас же бывают срочные вызовы?

– Бывают.

– Вот я и буду твоим срочным вызовом... Или тебе эта идея не нравится?

– Вообще-то можно попробовать.