– Зачем?

– Будешь сдаваться.

– А что я сделал?

– Несанкционированно сжег пять криминальных трупов.

Петровича залихорадило.

– Но я не хотел...

– Правда?

– Меня заставили...

– Очень хорошо.

– Они угрожали мне расправой...

– Замечательно! Так и напишешь.

– Но я не могу... У меня семья... Меня застрелят...

– Не бойся. Ничего тебе не будет. Придешь в милицию, прольешь крокодилову слезу. И чистосердечно во всем признаешься... Обещаю, тебя тут же отпустят. А твоим бандитствующим клиентам ничего не будет. Они даже ничего не узнают. Если ты, конечно, будешь слушаться...

А в случае неповиновения мужчина обещал убить его.

Петрович сдался. С незнакомцем он проехал к отделению милиции, на которое тот ему показал. А там его уже ждали. И с сочувствием выслушали его исповедь о сожженных четырех трупах. Не о пяти, а о четырех – в точном соответствии с наставлениями незнакомца с пистолетом.

– Они хотели меня убить, – плакался Петрович перед молодым человеком с капитанскими погонами. – Они угрожали мне оружием. Они... Они...

Капитан ему верил.

– Да, к сожалению, жизнь нынче такая, – вздохнул он. – Убивают. Сжигают. Никому ничего не сообщают...

– Я сообщил...

– Ну, вы-то – это понятно... А другие... Ну, хоть что-нибудь от трупов осталось?

– Да, да, конечно... – Петрович достал из портфеля какие-то бумажки, визитные карточки, часы, золотые перстни-печатки, цепи, якобы снятые с убитых. Выложил это на стол.

Все это дал ему незнакомец. И велел показать.

– Так, так, так, – оживился капитан. – Это уже интересно...

Он углубился в изучение документов.

– Хорошо, очень хорошо...

– Что хорошо?

– Хорошо, что известно, кого вы сожгли в печи... Так, сейчас составим акт, протокольчик. Распишетесь и пойдете...

– В камеру? – убито спросил Петрович.

– Ну да, так вас там и ждут. Домой пойдете. А завтра на работу. Надо же кому-то сжигать трупы...

* * *

«Бригада» Антончева славилась своей жестокостью. Главарь гордился этим. И самолично расстреливал неугодных.

Сегодня на очереди был его ближайший помощник. Проштрафился Кипяток. Третий раз кряду.

– Ты чо, гад, на ментов сучишь? – с ненавистью глядя ему в глаза, сказал Антончев.

– Да нет, брат, с чего ты взял? – скулил Кипяток.

Он стоял перед главарем на коленях и преданно смотрел ему в глаза. Но эта показная покорность не трогала его хозяина.

– Брат?!. Я тебе, сучара, не брат!.. Тебе менты братья!

– Да не сучу я на ментов, в натуре!

– А почему Ямщикова упустил?

– Да тот слишком хитрым оказался...

– А почему с Гирляндой косяк вышел?

– Да так получилось...

– Сделку с Эриком загубил...

– Так это случайность...

– Ну, если случайность, – вроде бы сжалился Антончев.

И резко выхватил из-за пояса «беретту». Ба-бах! И с простреленной головой Кипяток рухнул ему под ноги.

– Случайность! – повторил бандит и обернулся к своим телохранителям.

Челюсть его отвисла, когда он увидел, кто стоит у него за спиной. Вместо Клеща, Зацепа и Костика позади него стояли с полдюжины крепких ребят в камуфляже и черных масках. Собровцы.

– А-а...

– Буй на! – выругался спецназовец.

Удар в солнечное сплетение, подсечка, переворот на живот, щелчок наручников.

Антончев взбесился. Задергался под тяжестью ментов. И тут же на него посыпался град ударов. Он взвыл. Но не столько от боли, сколько от отчаяния.

* * *

– Вот здесь все и произошло. Сюда подъехали на «Жигулях» девятой модели бывшие милиционеры. Отсюда на двух джипах прибыли криминальные бойцы из «бригады» Антончева. Вот здесь сошлись майор Круча и сам Антончев. Выяснение отношений на языке силы, стрельба. Круча, Комов, Савельев и Кулик были убиты на месте. Перевес был на стороне бандитов... – рассказывал Николай Марков.

С полковником из ГУОП они стояли на поляне в лесном массиве в часе пути от Кольцевой автострады.

– О каких именно бандитах вы говорите? – спросил полковник.

– О бандитах «бригады» Антончева. О ком же еще?

– А я думал, вы о Круче и его компании...

– Ах да, конечно, они тоже бандиты, – серьезно согласился Марков. – Быстро же они сменили корочки удостоверений на толстые массивные цепи.

– И перстни-печатки. Да еще с собственными инициалами...

– Именно по этим гравировкам нам удалось точно определить, что погибшие – это Круча, Комов, Савельев, Кулик. Их всех несанкционированно сожгли в крематории.

– Бандитам бандитская смерть... – о бывших милиционерах полковник говорил как о заклятых врагах мирового пролетариата.

– Да, да, это пятно на наших доблестных правоохранительных органах, – деловито кивнул Марков. – Я даже не знаю, какими словами отозваться о Круче, Комове, Савельеве и Кулике.

– Сволочи они.

– Да, да, именно так. Подонки...

– Чего они хотели от Антончева?

– Хотели, чтобы он отдал под их контроль оптовый рынок.

– Я же говорю, сволочье...

– Правильно, товарищ полковник. Подонки, мерзавцы... Они запятнали честь милицейского мундира... А вот их кровь. – Марков показал на бурые пятна на траве. – Кровь, которой они не смыли свой позор.

– Группу крови установили?

– Да, конечно... Точное соответствие с группой крови Кручи, Комова, Савельева и Кулика.

– Значит, можно со стопроцентной вероятностью утверждать, что убитые – люди, о которых мы с вами говорим?

– Вне всякого сомнения. Заключение экспертной комиссии завтра ляжет вам на стол.

– Да на хрена мне это заключение? Я слышал, что вы, товарищ подполковник, были в дружеских отношениях с майором Кручей.

– В чем искренне раскаиваюсь, – сокрушенно вздохнул Марков. – Кто ж знал, что он окажется таким негодяем...