– Слушай, ты чо мне тут туфту какую-то втираешь?

– Ты нераскаявшийся грешник. Душа твоя черна. Покайся, впусти господа нашего в свою заблудшую душу...

– Вот поет, вот поет... Заткнись, поняла?

– Как скажешь. Я замолчу. Но ты не волен надо мной...

– Волен. Еще как волен! Вот вдую тебе по самые яйца, узнаешь тогда, волен я или нет...

Монашка стала белой как мел, задрожала. А потом вдруг успокоилась.

– Значит, господь наш хочет узнать силу моего смирения, – себе под нос пробормотала она. Но Кубометр услышал ее.

– Вот-вот, смирись... И получай удовольствие...

Они приехали в загородный дом. Кубометр велел Штурму отвести монашку в комнату с решетками – была такая. И крепко запереть ее. Можно было бы и в подвал ее сунуть, к Антоше и Эльдарчику. Но там не на чем будет ее иметь. А в комнатушке той хоть кровать есть.

Кубометр отправился к себе. Комната его самая большая в доме. Но грязная, неухоженная, паутина в углах. И не мебель тут, а насмешка. Хорошо, Тонька здесь. А куда же он без нее. Она для него как походный чемодан...

Тонька стояла у окна. В брючном костюме за штуку баксов, деловая. Духами от нее французскими пахнет.

– Что, все успокоиться не можешь? – не оборачиваясь к нему, спросила она.

– Не понял, ты это чего? – нахмурился Кубометр.

– Ну ладно, я понимаю, у тебя хрен вместо мозгов, на баб тебя тянет. Трахал ты своих сучек- фотомоделек. Ну и трахал бы. Они сами того хотели... На монашку чего позарился? Совсем с ума сошел, да?..

– Эй, вы чо, сговорились?

– Кто это вы?

– Ну, Таракан мне тут втирал. Теперь ты...

– Так нельзя трогать монашку. Это же святое...

– Да болт я клал на все эти святости...

– Вот-вот, свой вонючий болт ты на все это и кладешь!

– Заткнись, а?

Тонька развернулась к нему. Впилась в него злым взглядом.

– Я тебе не шлюха, понял?.. Ты не смеешь со мной так разговаривать!..

– Еще как смею!..

Совсем оборзела баба. Нюх потеряла. Как же такую не поучить?..

Кубометр подошел к ней. Гадко улыбнулся. И с силой ударил ладонью по лицу. Она потеряла равновесие, отлетела к стене, растянулась на полу. Он снова подошел к ней, занес для удара ногу. Но передумал. Нагнулся, схватил ее за волосы и принялся тягать по полу. Тонька визжала, сыпала проклятиями, но он ее не слышал. Он слышал только себя.

– Ты никто! Ты тварь! Ты просто половая тряпка! – рычал он. – Хочу, полы тобой протираю. Хочу...

Он остановился, наступил на Тоньку ногой. Задумался. И его губы изогнулись в демонической улыбке.

– А захочу, на толпу отдам. Пусть пацаны тебя на круг пустят... Тьфу!

Кубометр плюнул на растоптанную и униженную Тоньку и вышел из комнаты.

Он мог прямо сейчас наказать ее. Натравить на нее пацанов, те с радостью отымеют ее сразу во все щели. Хотя, стоп! Штурм ее родной брат. Еще залупнется. А на счету сейчас каждый боец. Ладно, хрен с ней, с этой сучкой. Надо чисто монашкой заняться. Уж больно сильно его к ней тянет. Аж зубы сводит...

Вместе с монашкой в комнате находился Штурм. Здоровенный парень, всегда такой деловой. Бывало, возникал не по теме, понты кидал. Но в принципе пацан ничего. И в деле проверенный. Сейчас он охранял монашку. Для него, для своего босса, стерег...

– Все, ты мне не нужен. – Кубометр показал ему на дверь. Выматывайся, мол.

– Что ты хочешь с ней сделать? – неожиданно борзо спросил Штурм.

– Как что? – осклабился Кубометр. – Трахнуть... А ты чо, что-то имеешь против?

– Имею!.. – отрезал Штурм.

От такой наглости у Кубометра в голове застучало.

– Чо ты сказал?!

Бешенство волнами накатывало на него. И с каждым мгновением волны становились все выше, все шире...

– Что слышал, то и сказал!.. Ты ее не тронешь!

И Штурм демонстративно загородил монашку своей широкой грудью. А та и рада. Как же, защитничек нашелся...

– Ну ты, пес!.. – Не в силах сдерживать себя, Кубометр схватил его за грудки.

Но тотчас же мощным ударом в солнечное сплетение Штурм сбил его с дыхания, заставил разжать руки. И тут же ударил раскрытой ладонью в челюсть. Кубометр не удержался на ногах и отлетел к двери.

Все-таки Штурм – это не его долбаная сестричка.

– Правильно, брат! – послышалось за спиной.

Кубометр обернулся. И увидел Тоньку. Очухалась гадина, приползла посмотреть на то, как ее братишка сцены тут устраивает.

Ничего, им сейчас обоим будет сцена.

Вне себя от бешенства, Кубометр вскочил на ноги, подлетел к Тоньке, схватил ее, вознес на руках и как бревно швырнул в Штурма. Тот никак не ожидал такого поворота. Растерялся, попытался смягчить падение сестры. И упустил из виду Кубометра. Тот также уподобился бревну. Но не простому, а таранящему. Он налетел на Штурма, опрокинул его на пол. Несколько раз с силой ударил его кулаками по морде, смял носовой хрящ, сломал пару зубов, смешал мозги. А потом начал лупить его ногами. И нет-нет поддавал Тоньке.

Сила в нем неимоверная. И неуправляемая. Он бил их обоих, пока не устал. Монашка все время сидела на кровати, в ужасе забилась в угол. Не видно ее, не слышно. Может быть, именно поэтому Кубометр ни разу не ударил ее...

Наконец он оторвался от Штурма и его сестры. Они были в отключке. Хватит мертвечину месить...

Кубометр обратил свой звериный лик к монашке.

– Раздевайся, сука! – заорал он.

Монашку трясло от страха. Но она набралась наглости покачать головой. Кубометр уже поднял руку, чтобы влепить ей пощечину. Но его остановил Таракан. Принесла его нелегкая...

– Зачем? – просто спросил он.

И рука зависла в воздухе.

– Надо! – бросил Кубометр через плечо.

– Не надо... Ты и без того дров наломал. – В голосе Таракана слышался упрек.

– А тебе какое дело?

– Я же тебе говорил, не надо ее трогать... Видишь, Штурм за нее заступился. И другие пацаны могут подняться... Не надо. Остановись!..

Проклятая монашка!.. И Штурм за нее. И даже Таракан... Кубометру хватило ума осознать шаткость своего положения.

Его пацаны готовы идти за ним на любую «мокруху». Но какая-то дрянная монашка будит в них непонятные чувства...

Кубометру не хотелось сознаваться в своей неправоте. И не известно, что было бы дальше, если бы Таракан не сказал:

– Пошли, там Секс приехал. Информацию из ментовки привез...

Таракан бросил Кубометру палочку-выручалочку. И он ухватился за нее. Оставил и монашку, и Штурма, и его сестру. В двери комнаты с внешней стороны торчал ключ. Кубометр закрыл ее на замок. Ключ положил в карман.