Родион кивнул. Поднялся из-за стола, подал ей руку. Угодливый официант, он же швейцар, распахнул перед ними дверь. Они сели в машину, поехали обратно в город. На переднем сиденье рядом с водителем верный Леньчик.

Лада отвернулась от Родиона и всю дорогу молча смотрела в окно. И он молчал. Но смотрел на нее. Любовался ею, наслаждался тем, что она рядом.

Они уже подъезжали к ее дому, когда она тихо спросила:

– Ты когда уезжаешь в Москву?

– Думаю, послезавтра. Дела здесь почти все улажены. Зато в Москве море проблем.

– У тебя много грандиозных планов. Ты человек большого размаха. Ты большой человек... А я... Желаю тебе удачи!

– Лада, я тебя не понимаю, – недоуменно посмотрел на нее Родион. – Ты что-то не то говоришь.

– Нет, я говорю как раз то. А вот ты... Я знала, что ты оставишь меня в Заволжске. Что ж, я буду только рада...

– Лада, я не понимаю, что случилось?

– Ты все понимаешь.

Она повернулась к нему, попыталась улыбнуться. Но улыбка эта была слишком вымученной. И на глазах ее блестели слезы.

– Лада, что случилось?

В порыве нежных чувств Родион попытался обнять ее за плечи. Но она встрепенулась, отстранилась от него.

– Не надо... Не надо делать вид, что тебе приятно со мной. Я понимаю, что ты хочешь мне добра. Спасибо тебе за твою заботу. Но я понимаю, что ты воспринимаешь меня как жену своего друга. Не более того.

– Лада, ты не права.

– Да, я думала, что это не так. Одно время мне казалось, что нас связывает нечто большее. Я и сейчас знаю, что нравлюсь тебе как женщина. Но... Но есть одно большое «но». Я тебе неприятна. Ты пренебрегаешь мною. Даже брезгуешь. Потому что... Потому что... Ты сам знаешь почему...

Родион велел остановить машину. Леньчик все понял. Забрал с собой водителя и оставил их наедине.

– Лада, я еще раз говорю тебе, что ты не права. Пренебрегаю, брезгую – что за чушь? Ты попала в передрягу, над тобой надругались подонки. Но что ж теперь поделаешь? Что было, то было. И надо постараться забыть. Я, например, забыл. Во всяком случае, у меня и в мыслях нет тебя в чем-то осуждать. Ты мне очень дорога, Лада. Я боялся тебе это сказать. Боялся открыться. Но сейчас скажу. Ты мне очень дорога. Очень... Я даже не знаю, как выразить это словами...

Лада смотрела на него глазами, полными слез, и молчала.

– Мне кажется... Мне кажется, что я... Да не кажется мне. Я тебя в самом деле люблю. Я тебя очень люблю. Лада, я хочу тебе сказать...

– Не надо ничего говорить, – прошептала она.

Потянулась к нему, обвила руками его шею. Только от одного ее прикосновения тело вдруг стало невесомым.

– Ничего не говори... Просто поцелуй меня, – попросила Лада.

И сама первая поцеловала его в губы. Это был короткий поцелуй. Но Родион не дал ей уйти. Впился в нее, как вампир в свою жертву. Ему не нужна ее кровь. Его пьянил аромат ее губ, кожи, волос. Это было самое настоящее сумасшествие. Лада не пыталась вырваться. Только еще крепче прижималась к нему. Голова откинута назад, глаза закрыты от удовольствия, губы и язык тянутся навстречу поцелую. Она тоже упивалась Родионом...

Целовались они долго, до изнеможения. Всего лишь целовались. Но это была лавина таких чувств и ощущений, которую не в силах была обрушить на него та же Маша со всем набором своих профессиональных штучек. Родион был на самой вершине блаженства.

– В Москву поедем вместе? – счастливо улыбаясь, спросила она.

– А разве я не собирался тебя брать?

– Не собирался... Или собирался, но чего-то боялся.

Родион собрался духом. И честно признался:

– Боялся... Я и сейчас боюсь... Мы не должны были быть вместе.

– Почему?

– Потому что жить со мной очень опасно. Мою жену убили. Из-за меня убили. Из-за меня...

– Ты думаешь, и меня могут убить?

– Врать не буду, все может быть.

– Ну и пусть... Меня уже убили. Эти подонки. Да, они убили меня. А ты меня воскресил. Теперь я твоя. И мне все равно, что со мной будет дальше. Лишь бы только ты не бросил меня.

Он хотел что-то сказать. Но Лада закрыла ему рот ладонью, жарко улыбнулась и снова прильнула к нему. И снова пьяная истома затяжного поцелуя. Родион был бы не прочь, если бы он тянулся вечность.

Курортный сезон закончился. Во всяком случае, для них с Машей. Хотя кто его знает – может, в самом скором времени они снова будут оттягиваться на берегу моря? И это будет не Черное, а, например, Мраморное море. А может, отправятся в кругосветное путешествием на океанском лайнере. Но сначала надо сделать дело.

В Ростов их отвезли чуть ли не под конвоем. О них позаботились – сняли однокомнатную квартиру. Мрачноватая хатенка – затертые обои, старая мебель. Третий день они здесь. Впечатление, говоря откровенно, не очень.

– Могли бы что-нибудь и поприличней придумать, – сказал Алик.

– Это все из-за меня, – вздохнула Маша. – Надо было мне с Гариком быть подобрей. Тогда бы нам квартирку получше нашли.

– Быть подобрей, это как?

– И каком, и боком, чмоком... Алик, не провоцируй меня на пошлости!

– Ты правда с ним не трахалась?

– И даже минет не делала... Алик, прекрати!

– Я еще не начинал, а ты прекрати.

Он подошел к ней, обнял ее за талию, притянул к себе.

– А ты со мной подобрей быть не хочешь?

– Алик, ты же знаешь, я хочу тебя всегда!

Взгляд ее затуманился, грудь заколыхалась в такт участившемуся дыханию.

– Так в чем же дело?

Он быстро избавил ее от одежды, разделся сам. Маша облокотилась о стол, выпрямила ноги, развела их в сторону. Поза в высшей степени соблазнительная... Она всегда придумывает что-нибудь новенькое. Из кожи вон лезет, чтобы ему было чертовски хорошо. Похоже, она влюбилась в него. И он всегда хочет ее. Нет ничего лучше на этом свете, чем заниматься с ней сексом. Да, и он тоже любит ее...

Маша стояла к нему задом, без устали насаживалась на него. Ее стоны как песня любви. Алик уже не мог больше терпеть. Взрыв сотряс его тело. И Маша разрядилась. Наверняка их стоны были слышны даже на улице.

– Кончили? – спросил чей-то голос.

Это было так неожиданно, что Алика аж подбросило. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и лицом к лицу столкнулся с Гариком. Крутой мэн скалил зубы, но смотрел мимо него. Любовался обнаженной Машей.

– Глаза не сломай! – хмыкнула она, без всякого смущения прошла мимо него и скрылась в ванной.

– Как ты сюда попал? – спросил Алик.

– Странный вопрос. Ты замок на двери сменил? Нет? То-то же...

– Стучаться надо, когда входишь.