другое время? — Не сейчас, когда Рик ослаб, потому что понял: он потерпел поражение.

— По правде говоря, Рик, я уже все сказала. — Она поставила на стол кружку с кофе.

— Все сказала? — Он смотрел на нее, втайне надеясь, что она сейчас уйдет. И в то же время он знал, что еще не готов закончить разговор.

Он хотел, чтобы она осталась. Он хотел, чтобы она ушла. Он хотел найти для нее другого мужчину. И не мог. Он видел себя человеком несовершенным, одновременно хорошим и плохим. Сильным и слабым. Любящим и эгоистичным.

Что-то сверкнуло в ее глазах. Он понял — это страсть. И она видела его сердце, будто он вслух объяснял свое состояние. Как можно что-то спрятать от женщины, которой снится правда?

— Я поняла, — со спокойной решительностью начала она, — есть только один способ узнать то, что я хочу. Без слов. Без нашего все усложняющего прошлого. — Она сделала шаг.

Он знал, что надо сделать. Он должен отказать ей.

Рик раскинул руки.

Она вошла в его объятия. Халат распахнулся. Шелк ее волос рассыпался по его голой груди. Если в Рике и оставалась какая-то сила, то теперь она полностью исчезла. Его проекты, его планы — все забылось, когда он держал ее в своих объятиях.

Возвращение домой после долгого блуждания.

Ее дыхание теплыми выдохами ласкало его. Он пил ее аромат, ее нежность. Он строго сказал себе: «Это мой момент. Я упиваюсь им. Но потом я позволю ей уйти!»

Но когда он собрал все силы, чтобы позволить ей уйти, она подняла голову. Бархатные, ласковые глаза сияли из глубины ее невероятной красоты. Линда обвила его шею и прижалась к нему еще крепче. Веки опустились, и она словно растаяла в нем, наклонив голову и подставив губы.

Лепестки розы с каплями утренней росы не могли бы быть такими маняще красивыми. Он хотел овладеть ее губами. Пробовать их на вкус, упиваться их нежностью. Это поддерживало бы его ночами, которые ждут его. Теперь, когда он понял, что любит ее, ночи казались непереносимо одинокими. И правда в том, что он не может быть с ней, не нанеся ей обиду.

«Это мой момент», — снова сказал он себе.

Рик признал ее власть над собой. Он брал все, что она предлагала. Упивался нежностью губ и поглощал сладость души. Он нежно овладевал ею. Изгибом шеи, бархатом век, маленькими мочками ушей, похожими на драгоценности. Он целовал ее с аппетитом мужчины, всю жизнь мечтавшего узнать вкус такого исключительного праздника.

Он брал, а она добровольно отдавала. Потом они поменялись. Она брала, а он отдавал. Губами она сняла жар с его шеи и приласкала ямочку. Она изгнала все разумные мысли, которые еще оставались у него в голове. А затем привела его в волшебное место, свободное от мыслей. Ее ароматное и женственное тело прижималось к его голой груди. У нее под пижамой не было ничего. Ощущение близости к ее плоти заменило все, что до этого момента существовало в нем.

Ее рука, нежная и теплая, нашла просвет в его халате и изучала кожу живота, ласкала грудь, мучила соски, отнимала дыхание.

— Мне не нужна собака, — выдохнула она. — Рик, мне нужен ты.

Подушечками пальцев она касалась его кожи, и это вызывало в ней восхитительное, замечательное, безумное чувство. Линда знала, что вела себя словно буйная распутница. Но она хотела понять, какое чувство он испытывает к ней. Конечно, он старается скрывать его, воздвигая преграды из слов, мыслей и понятий здравого смысла.

Где-то на задворках ее разума звучал голос: что ты получила? Крик журавлей на рассвете, путешествие на мотоцикле в черной коже, ночной набег в пижаме. Страстные поцелуи. Горячие прикосновения…

Вот что она получила. Но ведь она только начала свое путешествие. И, видимо, это будет самое длинное и самое трудное путешествие в ее жизни.

Рик откинулся назад. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди. Он смотрел в глубину ее глаз.

Она прочла вопрос. Охваченная дрожью, она кивнула в знак согласия.

— Линда, ты уверена?

Ее имя на его губах прозвучало как благословение. Она была уверена. Он взял ее за руку и повел вверх по ступеням в великолепную комнату. Одна стена — окно, выходившее на чернильно-темные воды Боу. Эта река течет и там, где ее дом. Где она видела журавля. Вода, дающая жизнь и хранящая тайны, присоединилась к ним.

Комната была великолепна. Чистая, просторная, открытая. Огромная, удобная постель. Белоснежный накрахмаленный лен. Перьевая перина сложена у ног. Он подвел ее к постели и уложил. Движеньем плеч сбросил халат. Пижамные штаны держались на бедрах.

У нее остановилось дыхание.

Она совсем забыла величественную и чистую красоту мужчины. Лунный свет вливался через гигантское окно и будто играл с его грудью. Она смотрела на размах плеч, скульптурное совершенство груди и твердую жесткость живота. На властные линии лица и на огонь, горевший в глазах. Это было прекрасно, как сон.

Рик наклонился и начал покусывать мочки ее ушей. Рука нашла нежную округлость груди. Он ощутил дракона страсти, бушевавшего в ней… И тут сон кончился. Слишком быстро.

Зазвонил телефон, пронзительно и резко.

— Не обращай внимания, — прорычал он ей в ухо. От его голоса, как и от поцелуев, мурашки бегали у нее по спине. Он прижался губами к шее и ласкал ее. Она подумала, что сейчас застонет от напряжения.

Линда оттолкнула его. Телефон доводил ее до безумия. Она вспомнила, что у нее есть дочь, которая может звонить в любой час ночи. Что, если Бобби встревожилась, поскольку мать не отвечает на ее звонки?

Если дочь звонила матери домой и не нашла ее, кому она позвонит следующему? Конечно, Рику, своему крестному.

— Что, если это Бобби? — прошептала Линда.

— Бобби? — Он нахмурился, очевидно не следуя логике родителей. Он не знал, что первая мысль матери в таких обстоятельствах — что-то случилось.

— Да? — недружелюбно прорычал он в трубку. Она наблюдала за его лицом, заметила быстрый взгляд в ее сторону. Слышала в трубке женский голос. И с тоскливой интуицией поняла, что это не Бобби.

— Я перезвоню тебе позже. — Он еще раз посмотрел на Линду.

Она закрыла глаза и почувствовала, как уходит страсть, заменяясь бесконечной усталостью. Она слишком хорошо помнила подобный сценарий. Эти таинственные телефонные звонки в ночи…

Он положил телефонную трубку и повернулся к ней. Грудь тяжело вздымалась. Он провел рукой по взъерошенным волосам. Она заметила вихор на макушке. Ей безумно захотелось потрогать его.

— Прости, — проговорил он.

В голосе ни капли вины, которую она видела в глазах. Он не собирался давать объяснения?

Она встала с кровати. Погасила ноты раздражения в голосе.

— Не жалей. Слава богу, звонок нас спас.

Она ждала, что он будет спорить. Негодующим тоном спросит, почему «спас». Толкнет ее снова в постель.

Ничего подобного. Телефонный звонок все изменил.

— Рик, — сказала Линда, — забудь о том, что случилось.

Она быстро подошла к двери. Он не последовал за ней — сидел на краю кровати, скрестив руки и уставившись в пол.

Не похоже, чтобы он забыл о том, что случилось.

К сожалению, она тоже вряд ли забудет.