жизнь, и заставила почувствовать себя лисой, загнанной в ловушку.

 Но я не собиралась даваться в руки живой...

 - Ты не сможешь удерживать меня вечно.

 - Ошибаешься, Диана, - и хотя это был лишь звук его голоса, мне стало больно. Неизбежность в нем ранила хуже удара.

 - Нет... - покачала я головой и, неспособная сопротивляться своим рефлексам, бросилась бежать - замедленно в мягком песке.

 Шаг, другой... Он даже не захотел поиграть, сразу же заковывая меня в кольцо своих рук, и всепоглощающая горечь вытеснила остальные чувства.

 Это никогда не кончится.

 Он не даст мне покоя. Он никогда не поймет...

 Я посмотрела в его глаза, желая взглядом донести до него свою правду...и заранее зная тщетность этой попытки.

 - Тебе будет проще убить меня.

 Неотвратимость повторения боли рядом с ним все больше превращала смерть в заманчивый выход...

 - Я сделаю наоборот - дам тебе вечную жизнь.

 Этот неожиданный ответ заставил меня прекратить сопротивление и замереть.

 - Ты будешь такой же, как я. Мне надо было сделать это раньше... Чего я ждал? Их разрешения? Да кто они передо мной? Дети, возомнившие себя правителями моего мира... - погруженный в невнятные размышления, Кристоф говорил явно с самим собой, но затем, сфокусировавшись на мне, он повторил с напором: - Ты будешь такой же, как я. Я изменю тебя... И ты останешься рядом со мной навсегда.

 И хотя все это звучало сумасшедшим бредом, инстинктивное осознание того, что его обещание осуществимо, заставило мои глаза распахнуться.

 Я действительно могла стать такой же. Подняться к нему. Стать равной...

 Я почувствовала, как сладкая дрожь надежды охватила тень прошлой меня где-то в глубине, за возведенными до небес каменными стенами.

 «Стать такой же... быть с ним вечно!...» - застонала от счастья былая Диана, наслаждаясь ощущением его тела, прижатого к каждому изгибу моего.

 - Я сделаю это. Прямо сейчас.

 Его светящиеся решимостью, пугающие глаза ушли в сторону в поисках чего-то или кого-то, невидимого для меня.

 - И не спросишь, хочу ли этого я?

 Его взгляд вернулся ко мне.

 «Молчи!» - разъяренной кошкой зашипело мое прошлое, но я продолжала:

 - Тебе, как и раньше, достаточно только твоего желания?

 Он всматривался в мое лицо, будто видел впервые, будто я вдруг заговорила с ним на незнакомом языке. Будто на миг в нем проснулся тот, кто когда-то был мне дорог...

 Вдали взревел мотор.

 И яростная решимость сожгла понимание дотла.

 - Кейс!

 Не успело это слово, произнесенное тихо, но повелительно, исчезнуть на ветру, как рядом с нами стоял мужчина. Его черты показались мне смутно знакомыми - он был похож на водителя, перехватившего меня у дома родителей и доставившего прямо к «господину» в руки при первой, неудачной, попытке побега.

 Осторожно, точно величайшую ценность, он открыл и протянул Кристофу маленький черный кейс.

 С болезненным интересом я разглядывала его содержимое. В мягком гнезде, закрепленное в зажимах, покоилось металлическое приспособление, отдаленно напоминавшее шприц со стеклянной колбой, наполненной полупрозрачной мутно-красной жидкостью.

 Рывок сложил мои запястья вместе, и они оказались надежно закованными в руке Кристофа. Свободной он взял из кейса «шприц».

 - Езжайте, вы мне больше не нужны, - приказал он, не отводя сумасшедшего, мучительно-ощутимого взгляда от моего лица.

 Почему он так смотрел?

 - Но, господин... - рука слуги указала на озеро: звук моторной лодки приближался.

 - Езжайте! Один-единственный охотник для меня не проблема...Особенно теперь.

 С легким поклоном, слуга исчез, увлекая воздушный поток за собой, и вскоре к пению первого мотора добавился еще один голос - басовитый, мощный - с другой стороны острова.

 - Все должно было бы быть иначе... и раньше, - нахмурившись, покачал головой Кристоф и развернул меня боком к себе.

 - Кристоф... - из моей груди вырвался стон: обреченности или...предвкушения? Я не знала сама.

 Он резко склонился, поднося металлический предмет к моему плечу.

 Порыв ветра взметнул мои волосы, в замершем времени разделяя длинными прядями мир на куски: на одном - Кристоф, на другом - его неотвратимая рука, на третьем - озеро и звучание мотора.

 А еще было небо...

 Что-то острое коснулось кожи.

 Все бесполезно...

 Но ожидаемая боль не сменила прикосновения холодного острия.

 Отдернув руку так быстро, что я пропустила это движение, Кристоф посмотрел на озеро.

 Нет, он смотрел на Кайла. Черты лица того были еще смазаны, но с каждой секундой лодка приближалась к нам.

 - Ты лжешь, - уверенно произнес Кристоф.

 Я взглянула на него в замешательстве - я не сказала ни слова. И тут же поняла, что он ответил на слова Кайла, неслышные для меня, но четко звучавшие для него...

 - Ты лжешь, - повторил он с нарастающей злостью.

 Внезапная боль заставила меня вздрогнуть. Одним из своих неуловимых движений он рассек мою ладонь. Краем глаза я успела заметить, как его рука прячет в карман предмет, похожий на складной нож.

 - Он лжет, Диана, - яростно уверял меня Кристоф, хоть я и не знала - в чем, - он просто не хочет тебя потерять...

 И собрав мою густо стекавшую кровь в свою ладонь, он стряхнул в нее с иглы пару капель мутной жидкости.

 Секунду мы оба, затаив дыхание и не замечая близкого рева мотора, смотрели на нее - он, чего-то ожидая, и я, ожидая неизвестного.

 А потом моя кровь свернулась.

 Это произошло так быстро, что даже Кристоф отпрянул. Вот в его ладони плескалось алое море моей жизни, и в следующее мгновение - там осталась лишь пустыня из ржавого песка...

 Он поднял взгляд на меня.

 И в нем был ужас.

 - Ты умрешь... - прошептали его губы, почти не шевелясь.

 И тут, наконец, поняла и я.

 Вещество, которое он хотел ввести, убило бы меня, в секунду свернув всю мою кровь.

 Кайл не лгал.

 По какой-то злой, извращенно-мстительной насмешке судьбы, превращение для меня было невозможно.

 Невыносимая боль пронзила грудь стилетом. И я не смогла ее спрятать, позволив истекать сквозь глаза - деля ее с Кристофом, смешивая с его болью...

 - Ты умрешь, - его пальцы впивались в мою кожу все сильнее, стараясь удержать, не отпустить туда,