Незадолго до приезда Майкла Лизе позвонила Киндра.

– Радость моя, я чувствую себя виноватой, – сказала она своим прокуренным низким голосом. – Безвылазно сидела в студии и совсем оторвалась от жизни. Давно надо было к тебе наведаться. Я сейчас еду.

– Ой, только не сейчас! – воскликнула Лиза, на ходу придумывая оправдание. – Ко мне заехал мой агент, нам надо кое-что обсудить.

– И надолго это? – спросила Киндра.

– Не могу сказать. Лучше завтра приходи. Утром я репетирую, а потом свободна. Можем вместе пообедать.

– Не получится. Послезавтра у меня годовщина свадьбы, – напомнила Киндра. – Большой сбор объявлен на среду. И тебя мы ждем всенепременно, так что ты уж не подводи.

– Слушай, у меня сейчас совсем нет настроения ходить на тусовки, – пожаловалась Лиза, рассчитывая на понимание подруги. – Куда бы я ни ехала – повсюду меня осаждают папа-рацци. А если Джеймс не наврал, то сегодня по телевизору покажут моего бывшего благоверного. Представляю…

– Ну, это на него похоже, – протянула Киндра. – Торжественный выход победителя в конкурсе «Неудачник года»!

– Как продвигается твой альбом? – поинтересовалась Лиза.

– Это будет нечто сладкое и душевное, – сообщила Киндра. – Как раз как мы любим.

– Хотелось бы поскорей послушать. Кстати, я скоро сама засяду в студию.

– Пишешь что-нибудь?

– Хочу записать пару душещипательных песенок. О том, как разбиваются сердца. Хотя о себе не могу этого сказать – я, скорее, испытала большое облегчение.

– А ведь мы тебя предупреждали!

– Не напоминай, – скупо ответила Лиза. – Урок мне на будущее – впредь буду слушаться подруг.

– Ладно, лапуль, увидимся на приеме. Кстати, Сэфрон тоже приведет кое-кого из подруг, включая Ники.

– Надеюсь, ты их посадишь отдельно от нас?

– О, разумеется! У них будет свой стол. Детский, так сказать.. Никто из нас не намерен терпеть их подростковые выходки. Малолетние преступники!

– Ники уже не малолетняя преступница, – заступилась за дочь Лиза. – Она очень переменилась с тех пор, как помолвлена. Ты знаешь, что она на днях устраивала званый ужин?

– Не может быть!

– Правду говорю. Сэфрон там тоже была, с каким-то немыслимым мексиканцем, который вдруг возомнил, что может сняться в моем будущем клипе. Где она их откапывает?

– Увы, Сэфрон специализируется на таких вот неудачниках, – вздохнула Киндра. – Я отчаялась как-то повлиять на этого ребенка после того, как она родила от никчемного футболиста. В настоящий момент она переживает кризис – не может решить, кем же все-таки хочет быть: кинозвездой или мамой? Я тщетно пытаюсь ей объяснить, что все сразу не получится.

– Некоторым это удается.

– Да, дорогая, но ты у нас одна в своем роде.

Лиза растрогалась, хотя твердо знала, что у нее-то как раз и не получилось.

– Киндра, спасибо, что позвонила. Обещаю, что постараюсь быть на вашем юбилее.

– Да уж постарайся. Ты же знаешь, как тебя обожает Норио.

– Взаимно, – сказала Лиза и подумала, что ближе друзей у нее нет. С Киндрой и Норио она познакомилась, когда только приехала в Лос-Анджелес. Киндра тогда уже была известной певицей, а Лизу Норио устроил к ней на подпевку. Она еще была никем, а они обошлись с ней так по-человечески! С тех пор их дружба стала только крепче.

Лиза положила трубку и прошла на кухню, где Нелли колдовала над большой лазаньей.

– Так ты, стало быть, все-таки умеешь готовить итальянское, – заметила она. – Я потрясена.

– Я все умею готовить! – хвастливо произнесла Нелли, вытирая руки о передник.

– Я в этом не сомневалась.

– Вы сегодня особенно красивы, мисс Лиза, – со знанием дела заявила Нелли. – Намечается что-то особенное?

– Обычная деловая встреча, – быстро проговорила Лиза.

– Ужин накрыть в парадной столовой?

– Нет-нет, это ни к чему. Подай на подносах в гостиную. И зажги несколько низких свечек, они всегда хорошо смотрятся.

Она прошла в гостиную, на ходу гадая, какую музыку поставить Майклу. Он итальянец, может, поставить что-нибудь старомодное наподобие Фрэнка Синатры и Тони Беннета? Или вовсе что-нибудь классическое,