рук.

– Ты, главное, не стесняйся. – Бреннан опустила руки и удивленно приподняла брови.

– Спасибо, – ответил он, читая файлы и не обращая внимания на ее сарказм.

Вошел доктор Келлер, глянул на агента ФБР, зарывшегося носом в папку с бумагами, и сокрушенно вздохнул.

– Так, и почему я не удивлен?

Не обращая внимания на Келлера, Бусс сказал:

– Тут определенно есть какая-то связь… Но неужели Джордженсен как-то связан с Гианелли? Работал на него?

– Прошу прошения, – в голосе доктора Келлера зазвенел металл, – я уверен, что ваша работа очень важна, агент Бусс, но моя работа важна не меньше. И моя работа заключается в том, чтобы лечить мисс Бреннан.

– Извините, – сказал Бусс, закрывая папку.

Отодвинув агента с дороги, Келлер поинтересовался:

– Чувствуете себя лучше, доктор Бреннан?

– Да, спасибо. После того как я как следует выспалась, это неудивительно.

– В сочетании с лекарствами это очень хорошо помогает.

Врач начал осмотр, заставив Бусса выйти из комнаты, и в завершение сказал, что Бреннан может покинуть больницу.

– Рада это слышать, доктор.

Молодой врач криво улыбнулся.

– Да неужели? Можно подумать, что вы не собирались уйти отсюда в любом случае.

– Возможно.

Он вздохнул.

– Что ж, мне неприятно было бы вызывать охрану, поэтому я решил просто выпустить вас. Ваше состояние можно назвать удовлетворительным, но нужно некоторое время, чтобы зажили царапины. Постарайтесь не напрягаться.

– Можете рассчитывать на меня, доктор.

– Да, но хотелось бы знать, в чем? – сказал доктор Келлер с недовольным выражением лица.

Через полчаса – пять минут из которых ушли на рычание Бреннан, отказывавшейся от кресла-каталки, – они с Буссом оказались на больничной стоянке.

– Нам нужно повидать Гианелли, – сказал Бусс, умудряясь выглядеть одновременно воодушевленным и мрачным.

– Которого из них? Отца или сына?

– Обоих. Одновременно.

– И что ты сможешь им предъявить?

Бусс замолчал, пытаясь найти ответ, но к тому времени как они сели в машину, ответ все еще не был найден.

– Ладно, – наконец сказал он, заводя машину и трогаясь с места. – Возможно, ты и права. У нас ничего на них нет. Но куда-то мы точно должны поехать.

– Конечно должны, – согласилась Бреннан, – в мой отель.

Бусс выехал на дорогу.

– Считай – принято. Но зачем?

– Мне нужен мой ноутбук.

– А что в нем?

– Довезешь меня живой до отеля – и я кое-что тебе покажу.

Он фыркнул и засмеялся.

– Прекрасная женщина, номер в отеле, многозначительные обещания – чем я заслужил такое счастье?

Бусс свернул на дорогу, ведущую в отель.

– В моей фразе не было ничего, намекающего на…

– Шутка, – быстро ответил он.

«Включая часть о 'прекрасной'»? – подумала Бреннан.

Бусс не собирался удовлетворять ее любопытство. Он был занят исключительно дорогой и своими мыслями, и вид у него был обеспокоенный.

Бреннан не собиралась игнорировать эту его оговорку, но решила сначала поднакопить информации.

Бусс подождал, пока она быстренько примет душ и переоденется, а затем они уселись за небольшим столиком, на котором стоял ноутбук, подключенный к скоростному интернету по линии отеля.

Бреннан скачала файлы, присланные Анжелой. Анжела разработала собственную программу, шутливо прозванную «Анжелятором», в которой она сначала создавала трехмерные изображения исследуемых костей, а затем при помощи компьютерной графики воссоздавала лица тех, кому принадлежали черепа. Объем знаний и опыт Анжелы были такими, что погрешность выстроенных ею по костям портретов заключалась в основном в длине волос и цвете глаз.

Бреннан повернула экран так, чтобы Бусс тоже мог видеть изображения. Тот придвинул стул ближе и выслушал ее объяснения.

– У меня от всей этой зауми голова болит, – честно признался Бусс.

– Без комментариев.

– Вполне возможно, что Паркс был геем.

– Вероятно.

Он кивнул.

– Вероятно… и это делает его потенциальной жертвой Джордженсена… но вот Батаглия на эту роль совершенно не подходит.

– А что, в мафию геев не принимают?

– Во всяком случае не тех, чей первый арест состоялся по обвинению в изнасиловании шестнадцатилетней официантки.

– Ох, – вздохнула Бреннан. – Это меняет дело. И Паркс был связан с Гианелли.

Бусс снова кивнул, соглашаясь.

– Обе жертвы были связаны с Гианелли.

Они вместе рассматривали фотографии двух мужчин, скомпонованные Анжелой.

У Батаглии было широкое лицо, крупный нос и глаза навыкате, которые делали его похожим на бульдога.

Паркс был блондином с голубыми глазами, круглым лицом, высокими скулами и походил на сову.

Мобильный Бреннан снова зазвонил, и она быстро нажала на кнопку.

– Это Зак.

Ее ассистент Зак Эдди, высокий, с копной темных волос и криво сидящими очками, в скором времени заканчивал докторскую диссертацию, но при этом умудрялся выглядеть как выпускник колледжа.

– Что случилось? – спросила Бреннан.

– Третий скелет только что прибыл, и мы уже начали проводить тесты. Я думал, тебе будет интересно об этом узнать.

– Спасибо, Зак. Продолжай информировать меня.

– Подожди минуту. С тобой хочет поговорить Джек.

В телефоне раздался голос Ходгинса:

– Я выяснил кое-что об этой почве.

– Привет, Джек. О почве? И что же тебе удалось выяснить?

– На первых двух скелетах совсем не тот состав почвы, что в пробе грунта, присланного нам из-под дома Джордженсена.

– Это мы и так знали.

– Да, – продолжил Джек, – но теперь мы знаем больше. Я провел еще несколько тестов и сравнил