«Как говорится, кто шляпку спер, тот и тетку пришил... — сказала Аврора.
— А что, из кабинета пропала шляпка? — удивилась Рита. — Правда, я никогда не была в кабинете, он никого туда не пускал...»
Разговор второй.
«...Я хочу домой, — жалобно сказала Рита, — у меня там кошки одни... И вообще, я никогда не полюблю этот дом... Вот в Комарове... Там вокруг дома шестнадцать сосен. А в самом доме я никогда не была. Но я помню, там есть башенка, и на картинке она видна...»
Картинку со старым домом с башенкой на фоне сосен Рита могла видеть только в одном месте — это заставка в мониторе Кирилла. Значит, Рита соврала, сказав, что никогда не была в кабинете. Она была в кабинете тогда, когда Кирилл был еще жив. Она вошла в кабинет и либо подменила стакан с холодным чаем, который всегда стоит на его столе, либо просто налила туда отвар ядовитой травы.
— Вы помните, что написано в справочнике? — вдохновенно продолжала Аврора. — «'Digitalis purpurea», пурпуровая наперстянка — стебли, цветы, содержат сердечные гликозиды'».
Рита знала, что Кирилл принимает строфантин. А строфантин и есть сердечный гликозид. Он вызывает усиление работы сердца, но при этом частота сокращения сердца замедляется, и при передозировке сердце может остановиться. Навсегда! Поэтому страшно опасного строфантина всегда назначают совсем чуть-чуть. Рита принесла Кириллу отвар травы, он запил отваром строфантин, произошла передозировка сердечных гликозидов и, следовательно, остановка сердца.
Ей самой все это казалось не убийством, а чем-то другим, между ней и убийством был зазор — она не была уверена, что это произойдет. И затем она сама поверила, что Кирилл умер от инфаркта. Убить — легко...
— Откуда у тебя такие подробные сведения о лекарстве?
— Господи, да Б. А. принимает строфантин, и я сто раз читала аннотацию на лекарство. Ты же знаешь, что я читаю все, что попадает мне в руки. Кстати, аннотации читать очень интересно... Вот, например, вчера мне попалась аннотация на сульфадимезин...
Владимир Семенович сделал странный угрожающий жест — неужели он хотел приподнять Аврору и немного
потрясти?.. Он, конечно же, нервничал — кому же приятно сознавать, что делил постель с убийцей?..
Да, и потом, в первые минуты после смерти Кирилла, Рита все время облизывала губы. Конечно, у нее был стресс, все же с непривычки убивать нелегко...
— Она держала тебя за круглую дуру, — мстительно заметил Владимир Семенович, — даже не потрудилась выбросить пузырек.
— А вот и нет! Причина была совсем в другом! — возразила Аврора. — Она не только не выбросила пузырек, но и на всякий случай носила в сумочке ампулу строфантина.
— Зачем? — непонимающе спросила Мариша.
— Ты глупая, — отозвалась Кирочка и засмеялась. — Что же, по-твоему, случилось с Ритой? Может быть, Кирилл отравил ее в ответ? Неужели ты не поняла, что Рита покончила с собой?
Если честно, то вместе с Маришей этого не поняли и все остальные, но, конечно, им было неловко в этом признаваться.
— Проблемы в личной жизни? — спросил Игорь. — Психоаналитики почти так же часто оказываются преступниками, как и секретарши.
— У нее сдали нервы, — вздохнула Таня.
— Проснулась совесть, — предположила Лариса.
— Не уверена. В нашем последнем разговоре я сказала, что никогда и не собиралась замуж за Б. А., и тогда Рита поняла, что совершила преступление напрасно. Просто совершенно бессмысленно. И вот тут-то у нее не выдержали нервы...
Итак, это был триумф Авроры.
— Вы все-таки раскрыли преступление. Правда, не то. Ничего? — сказал Игорь.
— Ничего. В любой победе всегда скрыт нежелательный компромисс, — умиротворенно ответила Аврора.
Удовольствие от триумфа ей портило только то, что не удалось представить дело таким образом, будто она, Аврора, все знала с самого начала.
— Вы понимаете, что обсуждали все свои действия с убийцей? — с запоздалым беспокойством поинтересовался Игорь.
— Ой! И правда! — всполошилась Аврора. — Ой!
1. У него не была проработана проблема отношений со смертью. Смерть матери повлияла на него самым серьезным образом. Растерялся и не смог справиться со страхом смерти.
2. Узнав, что Кирилл и писатель Кир Крутой — одно и то же лицо, я изучил произведения Кира Крутого и обнаружил в них две проблемы. Во-первых, то, что выходило из-под пера Кира Крутого, влияло на душевное состояние Кирилла. Его Герой был способен повернуть ход событий... а сам Кирилл нет.
Во-вторых, я убежден, что Кирилл тяжело переживал временный творческий застой. Неуверенность могла возникнуть однажды, а затем он сам мог искать ей подтверждения. Для личности его типа характерен бурный расцвет продуктивности и резкое, неожиданное прекращение ее, особенно у писателей.
3. Писательский кризис мог быть связан с проблемами в сексуальной сфере. Известна фраза: «Если у писателя не стоит, он не может писать». Я уверен, что у него были проблемы в сексуальной сфере. Мое предположение заставило Ларису отвернуться и покачать головой, не глядя мне в глаза.
4. Обычные проблемы среднего возраста, о чем можно прочитать в любой книжке.
5. Кирилл всю жизнь переживал по поводу своей национальности, и узнать, что он не еврей, было для него большим потрясением. Кирочка нашла в кабинете открытку. Вот она, эта открытка, подтверждающая мою версию: «Кира, я понимаю, что это конец, что мы расстаемся навеки, что я должен забыть тебя и нашего ребенка. Когда-нибудь просто скажи нашему сыну Кириллу, что был у тебя такой знакомый, Сережка Иванов, и ты его любила... Твой навсегда Сережа».
6. И наконец последнее: смена доминант у шизотимического типа.
Сама Аврора считает, что доктор психологических наук чувствует себя задетым в профессиональном смысле тем, что не сумел распознать Ритину душевную неадекватность и тяжелое состояние Кирилла Ракитина, — но что он мог сделать больше того, что он уже сделал, дав разъяснения по поводу склонности
