– Да.
– Так же как ваши родители?
– Да.
Она улыбнулась:
– Мне кажется, это мило.
– Это просто.
– Не все способны к простой жизни, – заметила она, – даже если мечтают о ней.
– Глубокая мысль, Линда. Я не совсем понял, что вы сказали, но все равно – глубокая.
– Я тоже не совсем поняла. – Она рассмеялась. У нее был густой, гортанный смех, он показался Майрону приятным. – Расскажите, где вы познакомились с Уином.
– В колледже. На первом курсе.
– В последний раз я его видела, когда ему было восемь лет. – Линда Колдрен глотнула минералки. – А мне – пятнадцать. Вы не поверите, но тогда мы уже год встречались с Джеком. Кстати, Уин обожал Джека. Вы знали?
– Нет.
– Он повсюду ходил за Джеком. А Джек в то время вел себя грубо. Смотрел на других мальчишек свысока. Третировал их как мог. Порой доходил до жестокости.
– Однако вы в него влюбились?
– Мне было пятнадцать, – ответила она, будто это могло что-либо объяснить.
– А каким Уин был в детстве? – поинтересовался Майрон.
Линда снова улыбнулась, и из уголков ее глаз и рта разбежались резкие морщинки.
– Хотите разгадать его?
– Просто любопытствую, – пробормотал Болитар, но его задела правда в ее словах. Он уже пожалел, что задал вопрос.
– Уин никогда не был счастливым ребенком. Он всегда словно… – она замялась, подбирая нужное слово, – отсутствовал. Нет, он не вел себя глупо, вызывающе или агрессивно. Но с ним было что-то не так. Всегда. Даже в детстве он выглядел странно отчужденным.
Майрон кивнул. Он понимал, что она имеет в виду.
– Тетя Сэсси на него похожа.
– Мать Уина?
Линда кивнула:
– Иногда она превращается в чистый лед. Даже по отношению к Уину. Ведет себя так, точно сына не существует.
– Но она о нем говорила, – заметил Майрон. – По крайней мере с вашим отцом.
Линда покачала головой:
– Когда тетя Сэсси предложила отцу связаться с Уином, она в первый раз упомянула его имя за последние несколько лет.
Болитар промолчал. В воздухе повис еще один вопрос: а что произошло между Уином и матерью? Но Майрон не стал задавать его вслух. Разговор и так уже зашел слишком далеко. Дальнейшие расспросы равносильны предательству. Если бы Уин хотел посвятить Майрона в эту историю, он бы сделал это сам.
Время шло, но Майрон и Линда не замечали. Они продолжали беседовать, в основном о Чэде и о том, какой он сын. Джек вел игру и опережал противника на восемь ударов. Гигантское преимущество. Если он провалит сегодняшний финал, это будет в сто раз хуже, чем двадцать лет назад.
Павильон начал пустеть, но Майрон и Линда остались. Постепенно Майрона все плотнее окутывало теплое чувство близости; иногда ему даже становилось больно смотреть на Линду. На мгновение он закрыл глаза. Ничего особенного не происходит, подумал он. Классический синдром «рыцаря, утешающего даму» – примитивная и неполиткорректная ситуация.
Помещение опустело. Неожиданно в проем заглянул Уин. Увидев их вдвоем, он поднял брови и молча удалился.
Майрон посмотрел на часы:
– Мне пора идти. У меня встреча.
– С кем?
– С Тэдом Криспином.
– Здесь, в «Мэрионе»?
– Да.
– Это займет много времени?
– Не думаю.
Линда покручивала на пальце обручальное кольцо, разглядывая его так, словно хотела оценить стоимость вещицы.
– Не возражаете, если я подожду? – произнесла она. – Мы можем пообедать вместе.
Она сняла темные очки. Ее глаза немного опухли, но взгляд был уверенным и ясным.
– Хорошо.
Майрон встретился с Эсперансой в клубе. Она состроила гримасу.
– Что? – воскликнул он.
– Думаешь о Джессике?
– Нет.
– У тебя влюбленно-щенячье выражение лица, от которого меня тошнит. Ну, ты знаешь. Когда меня выворачивает на твои ботинки.
– Пойдем! – буркнул он. – Нас ждет Тэд Криспин.
Встреча закончилась безрезультатно. Но сближение наметилось.
– Тот контракт, что он подписал с «Зум», – заметила Эсперанса. – Это грабеж.
– Да.
– А ты нравишься Криспину.
– Посмотрим, что из этого получится.
Он простился и быстро вернулся в павильон. Линда Колдрен сидела на прежнем месте, спиной к нему, с гордой осанкой королевы.
– Линда?
– Уже темно, – тихо произнесла она. – А Чэд не любит темноты. Конечно, ему уже шестнадцать, но на всякий случай я оставляю свет в холле.
Майрон оцепенел. Она повернулась, он увидел ее улыбку, и ему в грудь точно воткнули штопор.
– Когда Чэд был маленьким, – продолжила Линда, – он таскал с собой мячик и красную пластиковую клюшку. Теперь, когда о нем думаю, я вспоминаю его с этой красной клюшечкой. Вижу его именно так – счастливым и веселым малышом, гоняющим мяч на заднем дворике.
Майрон кивнул и протянул ей руку.
– Пойдемте, Линда, – мягко промолвил он.
Она встала. Они молча вышли на улицу. Ночное небо было таким ярким, что казалось влажным. Майрону хотелось взять ее за руку. Но он этого не сделал. Они приблизились к машине, и Линда отперла замок дистанционным пультом. Потом она открыла дверцу, а Майрон начал обходить автомобиль с противоположной стороны. Внезапно он остановился.
На водительском сиденье лежал конверт из коричневой бумаги, достаточно крупный, чтобы поместить в него большую фотографию. С виду он казался плоским, только в середине намечалась небольшая выпуклость.
Линда Колдрен посмотрела на Майрона. Тот протянул руку и осторожно взял конверт. На обратной стороне имелась надпись. Печатными буквами.
«Я говорил, чтобы вы никуда не обращались. Чэду пришлось за это заплатить. Еще один такой шаг –
