Бой с красными у Атаман — Никольской.
Наседавшие красные раздражали генерала Унгерна. Он решил их проучить и заставить отказаться от преследования. По выходе из Атаман — Никольской станицы, на удобной для обороны позиции Унгерн оставил 3–й полк, расположив его влево от берега р. Джиды. Левый фланг упирался в сопку.
Красные обрадовались, что наконец?то они вынудили унгерновцев принять бой. Они энергично повели фронтальную атаку на 3–й полк и, подойдя на дистанцию 800 шагов, залегли. Они вынуждены были послать обходящую колонну на правый фланг унгерновцев, упиравшийся в Джиду. Обходящая колонна к вечеру переправилась через Джиду и была почти в тылу унгерновцев. Нужно было оттянуть первый фланг 3–го Конного полка уступом назад, но по малой тактической подготовленности в военном деле есаула Очирова он не распорядился этого сделать, и две правофланговые сотни понесли большие напрасные потери. Убиты были подъесаул Бородин и прапорщик Кузнецов (бывший чиновник Улясутайского консульства). С темнотой 3–й Конный полк отступил на Саркетуй. На перевале у высоты 529 генерал Унгерн оставил дивизион 3–го полка с пулеметной командой — 4 пулемета штабс — капитана Озерова. Позиция была отличная для засады.
Красные двигались по следам унгерновцев, несмотря на высланную вперед разведку, не обнаружили унгерновцев около перевала и спокойно в колоннах стали подниматься на перевал. Как только голова красной колонны приблизилась к перевалу, то унгерновцы с высоты 529 перевала и из?за гребня, что было 300 шагов ниже и западнее перевала, открыли ружейный и пулеметный огонь, смешав всю колонну в месиво. Красные понесли потери не меньше, чем в 50 % всего отряда. После этого случая красные не пытались уже сидеть на хвосте колонны Азиатской конной дивизии и держались на почтительном расстоянии.
9 августа Азиатская конная дивизия дневала в п. Харацанском. 10 августа был радостным днем для Азиатской конной дивизии, так как прибыли пять сотен, оторвавшихся в Ново — Дмитриевке. Штаб — ротмистр Забиякин умело и спокойно вел их на запад по горным дорогам, имея направление на Мондокульские гольцы. Раньше он не мог присоединиться к дивизии, так как между ним и дивизией все время находилась сильная красная прослойка.
11 августа дивизия ночевала в п. Хамней. Здесь генерал Унгерн разделил дивизию на две колонны. В первую колонну под личным начальством Унгерна вошли: 3–й и 4–й конные полки, монгольский дивизион, артиллерийский дивизион с 6 орудиями, пулеметная команда подполковника Евфаритского, главный обоз, лазарет и все гурты. Запасные кони были разделены на два косяка. Во вторую колонну под командой Резухина вошли: 1–й и 2–й конные полки, китайский дивизион, взвод артиллерии с 2 орудиями (Шестаковича) и пулеметная команда с 4 пулеметами (сотника Иванова).
Рано утром 2–я бригада с Унгерном ушла вперед, а 1 — я бригада выступала на 5- 6 часов позднее и шла в арьергарде. В тот же день генерал Резухин имел с наседавшими красными короткий арьергардный бой на речонке Хамней: красные понесли большие потери.
12 августа бригада Резухина прошла п. Цикирский. При переходе вброд небольшой речонки Хайки, генерал Резухин обратил внимание на местность, как будто бы специально созданную для оборонительного засадного боя. Обстановка требовала дать красным основательную трепку, чтобы отучить их сидеть на хвосте унгерновских колонн.
От переправы через речушку по перпендикуляру на запад шло небольшое дефиле. Это дефиле занял 1–й Конный полк, орудия хорунжего Шестаковича и пулеметная команда Иванова. Западный берег был отлогий и до дефиле в 400–500 шагов представлял голую ровную местность без каких?либо укрытий. Наоборот, восточный берег был крутой и высокий.
Во второй половине дня показалась колонна красных. Дойдя до речки Хайки (приток Джиды), красная конница стала спешиваться. Подъехала на телегах пехота, и перед речкой скопилось в течение короткого времени до 2000 бойцов. Они начали переправляться через речку, не высылая никакой разведки вперед. Когда на западном берегу скопилась большая часть красных, то 1 — й полк, артиллерия и пулеметы открыли огонь с постоянным прицелом, а артиллерия на картечь. Что получилось с первыми выстрелами шквального огня унгерновцев — представляю судить читателю. Красные устлали ровную поляну телами. Живые еще карабкались на крутой берег Хайки, но пули пришивали их к обрыву. Убегающих, немногих оставшихся в живых на восточном берегу реки и спешно уходивших преследовал огонь артиллерии. Нужно думать, что из 2000 красных ушло невредимыми не больше 500–600 человек.
Этот бой с красными был последним и, пожалуй, самым кровавым и успешным в пределах Руси. Красные надолго оставили унгерновцев в покое. В пределах Монголии красные приближались к ним с большой осторожностью.
14–15 августа дивизия находилась на Модонкульском водораздельном хребте и перешла государственную границу. 16 августа вышли на берег реки Ури. Пройденный путь был весьма труден. Дорог не было, были едва заметные тропы. Их приходилось расчищать, чтобы прошли орудия и повозки. Пушки поднимали и спускали на канатах. Кто проходил через Модонкульский хребет, для тех людей не существует непроходимых горных мест.
Последний раз Азиатская конная дивизия вся вместе стояла на берегах Ури. Во второй половине дня 16 августа Унгерн со своей 2–й бригадой пошел на запад, к Эгийн — голу, а Резухин на юг и 17 августа стал биваком по обеим сторонам Эгийн- гола, оставив сотню 1 — го Конного полка сотника X. (к сожалению, фамилии не помню) в сторожевом охранении в 4–5 верстах от бивака. В этой сотне числился и я.
Резухин, оставляя сотню в сторожевом охранении, просил меня помочь командиру сотни в его распорядках по несению сторожевого охранения. К ночи сотня выставила три заставы. От правой фланговой заставы выслан сильный разъезд в сторону р. Селенги.
Генерал Резухин стал биваком на Эгийн — голе двумя группами: на левом берегу стал 1–й Конный полок, на правом 2–й Конный полк. Палатка Резухина была поставлена в предгорье, вблизи 2–го Конного полка. Унгерн со 2–й бригадой, перейдя Эгийн — гол, ушел на расстояние около 30 верст от 1–й бригады и стал биваком на дневку.
Итоги похода на Русь.
Потери Азиатской конной дивизии с 20 июля по 14 августа, за время похода на Русь, весьма незначительны сравнительно с потерями красных.
Обстановка с 17–20 августа не позволила заниматься подсчетами, выводами, заключениями, и только в эмиграции, в беседах со старыми бойцами Азиатской конной дивизии выясняется до некоторой степени верная картина. Приходим к выводам, что потери Азиатской конной дивизии убитыми не превышали 200 человек, тяжело раненых, но находившихся в обозе доктора Рябухи на было не больше 50 человек, а сколько было легко раненых — никто не считал. Все способные сидеть на коне считались легко ранеными. Примером служит сотник Н. Вицев, который, несмотря на очень серьезное ранение ноги, не покинул своей 5–й сотни 2–го полка, и поправлялся на коне и в походе.
Много было бежавших бурят — всадников. Они бежали в последнее время пребывания на Руси, когда дивизия проходила по густо населенному бурятами району Це- жинская — Цикирская, Харацанская — Хамней. Мой прекрасный вестовой Джамсаров давал мне понять, что пора “втекать”, обещая мне, что его сородичи меня укроют от красных.
Таким образом, потери Азиатской конной дивизии нужно считать примерно такими: убитыми 200 человек, бежавшими 120 человек, а всего 320 человек + 50 тяжело раненых. Но за это время дивизия получила пополнение из красноармейцев 100–120 человек. Следовательно, дивизия в своем составе почти не уменьшалась и была в полной мере боеспособной. Но горе было в том, что моральный дух в ней был убит, оставалось мало патрон, еще меньше артиллерийских снарядов и почти не оставалось перевязочных материалов.
Азиатская конная дивизия нанесла красным весьма чувствительные потери. Подсчитывая на память, во всех вместе взятых боях они потеряли убитыми не меньше 2000–2500 человек, а сколько
