Следующий раз они остановились на маленькой заправочной станции близ деревни Бумеле- сюр-Сен. В ответ на расспросы Джона служащий покивал:

– Oui, bien, граф в Шато-ля-Руж. Я в его лимузин сегодня заливал полный бак. Все у нас рады. Не так часто мы видим нашего великого земляка с тех пор, как он командует НАТО. Кто бы лучше его справился, а?

Джон невыразительно улыбнулся, отметив про себя, что местный патриотизм повысил Лапорта на одну ступень в командной иерархии НАТО.

– Он один? – поинтересовался агент.

– Увы. – Служащий снял кепку и перекрестился. – Графиня уже много лет как преставилась. – Он оглянулся, хотя, кроме него и путешественников, на заправке не было ни души. – Оно конечно, бывала в замке одна юная особа, но ее уже больше года как не видывали. Иные говорят, и к лучшему. Граф, дескать, пример подавать должен. А я что скажу – графья наши веками чужих жен в замок таскали, нет? А про крестьянок что говорить? У великого герцога Вильгельма [46] матушка кто была? Дочь дубильщика. А граф наш еще не стар, вот и одиноко ему. Трагедия, да? – И он оглушительно расхохотался.

Рэнди сочувственно улыбнулась.

– Солдату, как говорят, пушка – жена. Вряд ли и капитан Боннар приехал с супругой.

– Ах, этот… У него на других и времени-то не остается. В рот его светлости смотрит. Как только не забыл еще, что женат.

Служащий пристально вгляделся в стопку евро-мелочи, которой Джон расплатился за бензин.

– У вас баки-то почти полны были. А чего вам от графа надо?

– Да он нас приглашал в свое время заглядывать, обещал замок показать, если поблизости окажемся.

– Ну тогда повезло вам. Он тут редко бывает. Забавно, кстати, – тут с час назад еще один тип про него спрашивал. Негр такой здоровенный. Говорит, в Легионе раньше служил, с графом и капитаном Боннаром. Оно, может, и так – берет на нем зеленый, только одет не по-нашему, понимаете? На английский манер. А уж о себе мнит! И глаза такие странные, зеленоватые – никогда у чернокожего таких глаз не видел.

– А одет как был? – поинтересовался Джон.

– Да вот как вы – штаны да куртка. – Служащий покосился на Рэнди. – Только все новое.

– Спасибо, – поблагодарил его Джон, и они с Рэнди вернулись в машину.

– Слышали? – спросил Джон товарищей, когда Питер отъехал подальше.

– Слышали, – подтвердил англичанин.

– Это тот негр, которого ты называл Абу Ауда? – переспросил Марти.

– По глазам судя – он самый, – отозвалась Рэнди. – А это значит, что «Щит полумесяца» полагает, что Шамбор и Боннар здесь. Возможно, террористы ищут Мавританию.

– Не говоря уже о том, чтобы наложить лапы на молекулярный компьютер, если получится, – догадался Питер, – и отомстить отступникам-неверным.

– Пожалуй, их присутствие здесь осложнит нам задачу, – пробормотал Джон, – хотя, возможно, и от них будет прок.

– Какой? – спросила Рэнди.

– Отвлекут внимание на себя. Мы не знаем, сколько легионеров Лапорт переманил охранять свое родовое гнездо, но держу пари – немало. Будет неплохо, если у них появятся другие заботы.

Еще минут десять ехали в молчании. Сельская дорога лунной дорожкой стелилась в тихой ночи. Встречных машин не было. Порой промелькивали огни стиснутых яблоневыми садами ферм и поместий, темными тушами громоздились амбары и пристройки, где делались, вероятно, сидр и кальвадос, прославившие этот регион Франции.

– Вон он! – внезапно воскликнула Рэнди, указывая куда-то вперед и вверх.

– Средневековье! Баронское гнездо! – внезапно всполошился Марти, сидевший тише мыши с тех пор, как они съехали с шоссе. – Вы же не думаете, что я стану карабкаться по этим нелепым стенкам? Я вам не горный козел!

Где-нибудь в районе Бордо или даже в долине Луары «Красным замком» мог бы называться изысканный загородный домик. Но нормандский Шато-ля-Руж являл собою классический образец мрачного средневекового замка, с двумя башнями, соединенными зубчатой стеной. В лунном свете гранитные блоки обретали оттенок засохшей крови. Замок вздымался на вершине холма, рядом с иззубренными развалинами другого, гораздо более старого, – точно такой, каким видел его Джон на картине и фотоснимке.

Питер окинул массивное сооружение критическим взглядом.

– Ну что, посылаем за стенобитным орудием? Чертовски древняя крепость, надо сказать… на мой взгляд, конец двенадцатого века или начало тринадцатого. Англо-норманнская, судя по виду. Французы предпочитали более изящные укрепления. Вероятно, эпоха Генриха II, но едва ли…

– Питер, хватит уроков истории! – взмолилась Рэнди. – Скажи лучше, с чего ты взял, будто мы сумеем незамеченными взобраться на эту стену?

– Я, – уточнил Марти, – никуда не полезу!

– Ничего сложного, – восторженно уверил их Питер. – Похоже, что за последние сто лет тут навели косметику – ров засыпали, порткулису убрали, ворота – настежь. Само собой, сегодня там будет стоять охрана. Склоны холма вычищены до самых стен – это нам тоже на руку. И, подозреваю, можно не беспокоиться насчет кипящего масла, арбалетных стрел и тому подобной чепухи со стен.

– Кипящего масла. – Марти передернуло. – Спасибо, Питер. Ты меня безмерно ободрил.

– Не за что.

Англичанин выключил фары, а у подножия скалистого холма и вовсе остановил машину. В лунном свете отчетливо просматривалась подъездная дорожка, ведущая к надвратной арке и сквозь нее, через туннель, во внутренний двор. Как и предположил Питер, ни ворот, ни решетки не было. По обе стороны дорожки были разбиты аккуратные клумбы. Очевидно, Лапорты последних двух столетий не слишком беспокоились о том, что их родовое гнездо примутся штурмовать. Однако же нынешнего графа по этому поводу явно обуревали сомнения – перед воротами стояли двое вооруженных часовых в штатском.

– Солдаты, – заключил Питер, присмотревшись. – Французские. Полагаю, легионеры.

– Ты же не можешь это утверждать твердо, – укорил его Марти. – Опять строишь из себя шпиона- супермена.

– Au contraire, mon petit ami [47]. Армия любой страны имеет свои традиции, действует по своим уставам – все это сказывается на манерах и привычках. Американские солдаты берут винтовку к правому плечу, британские – к левому. Солдаты разных стран по-разному маршируют, встают по стойке «смирно» или «вольно», отдают честь, попросту шагают и останавливаются, да и вообще ведут себя. Любой ветеран с первого взгляда определит, чьи инструкторы тренировали армию какой-нибудь страны «второго» или «третьего мира». Так что, малыш, это французские солдаты, и ставлю все бочки в здешних погребах – из Иностранного легиона.

– Павлин! – раздраженно пробурчал Марти. – Даже по-французски говорить не можешь!

Усмехнувшись, англичанин двинул машину вперед, по огибавшему замок извилистому проселку.

– Смотрите! – воскликнул Джон. – Там, наверху!

На верхней площадке приземистого барбакана стоял вертолет – лопасти винта высовывались из-за каменного венца.

– Держу пари, так Шамбор с Боннаром и добрались сюда от самого Гренобля! А если учесть часовых, присутствие Лапорта и боевиков «Щита полумесяца», вынюхивающих что-то в округе… готов поспорить, что ДНК-компьютер здесь.

– Здорово, – пробурчала Рэнди, глядя, как плывет мимо каменная громада. – Осталось только забраться внутрь.

– С нашим оборудованием… – Джон окинул склон взглядом. – Пожалуй, справимся. Питер, здесь.

Англичанин свернул с дороги, заехав в заброшенный старый яблоневый сад. Еще несколько минут машину подбрасывало на ухабах, пока Питер не остановил ее напротив невысокого бугра на крутом склоне –