он….

– …вы в порядке? Мсье?

– Как вы?

– Кто на вас напал? Почему он…

– Разойдитесь, болваны! Не видите – человек без сознания? Пустите, я осмотрю…

Смит открыл глаза. Перед глазами был серый оштукатуренный потолок – Джон валялся на бетонных ступеньках – и кольцо озабоченно склонившихся к нему голов: медсестры, присевший рядом на колени врач, жандарм, охранники в униформе – целая толпа.

– Черт!

Джон попытался сесть, и голову тут же повело от боли.

– Мсье, вам надо лежать! Вы получили сильный удар по голове. Как вы себя чувствуете?

Уложить себя Джон не позволил, а врачу разрешил только посветить фонариком в зрачки, да и то безо всякой охоты.

– Прекрасно. Просто прекрасно.

Тут он соврал. По голове кто-то словно молотил кувалдой.

И тут Смит вспомнил.

– Где он? – вскрикнул Джон, отталкивая фонарик и железной хваткой вцепившись в запястье врача. Он беспомощно оглянулся. – Арап-санитар. Где он? У него автомат. Он…

– Оружие было не у него одного. – Жандарм поднял двумя пальцами смитовский «зиг-зауэр», глядя на агента с таким подозрением, что Смит понял – еще чуть-чуть, и его самого арестуют. – Это вы купили в Париже? – поинтересовался страж порядка. – Или, быть может, провезли контрабандой?

Смит похлопал себя по карманам. Внутренний карман был пуст – значит, удостоверение личности у него уже отобрали.

– Моя карточка у вас? – Жандарм кивнул. – Тогда вы знаете, что я – полковник американской армии. Вытащите удостоверение из кармашка, под ним лежит особое разрешение на провоз и ношение оружия.

Покуда полицейский проверял документы, медики косились на Смита весьма подозрительно, но наконец жандарм солидно кивнул и отдал карточку законному владельцу.

– И мой «зиг-зауэр» тоже, s'il vous plat. – Охранник вернул ему оружие. – А теперь насчет «санитара» с автоматом. Кто он такой?

Врач повернулся к охраннику:

– Это сделал наш санитар?!

– Должно быть, Фарук аль-Хамид, – предположил охранник. – Это его отделение.

– Это не Фарук, – возразил второй. – Я его видел мельком. Совсем не похож.

– А кто же еще? Отделение-то его.

– Я знаю Фарука! – вмешалась одна из медсестер. – Этот тип был куда выше.

– Пока они тут загадки решают, – объявил врач, – я, пожалуй, закончу осмотр. Еще минутку.

Он посветил Смиту сначала в один глаз, потом в другой.

– Я в полном порядке, – повторил Джон, пытаясь сдержать раздражение. Это была уже не такая наглая ложь – в голове прояснилось, и немного унялась боль.

– Голова кружится? – Врач убрал фонарик и присел на корточки.

– Ни капельки. Чистая правда.

Врач пожал плечами и встал.

– Вы, как я понимаю, сами медик, что такое травма головы, знаете. Но у вас, я вижу, голова пустая. – Он хмуро покосился на своего пациента. – Явно торопитесь отсюда убраться. Что ж, неволить не могу. Во всяком случае, реакция зрачков на свет симметричная, выраженная, мышление хотя бы номинально ясное, так что могу лишь посоветовать вам избегать дальнейших ударов по голове. Если станет хуже или начнутся обмороки – немедленно в больницу. Не мне вам объяснять, чем грозит сотрясение мозга. Вы его вполне могли заработать.

– Да, доктор, спасибо. – Джон кое-как поднялся на ноги. – Весьма благодарен за заботу. – Реплику насчет «пустой головы» он решил оставить без внимания. – Где я могу найти начальника охраны?

– Я вас отведу, – отозвался один из охранников.

Он провел Смита по все той же пожарной лестнице в штаб охраны здания – несколько комнат, набитых новейшими компьютерами и мониторами камер наблюдения. Кабинет начальника охраны выходил окнами на автостоянку. На стене Смит заметил несколько фотографий в рамках – личных. Одна привлекла его внимание. Это был черно-белый снимок – пятеро изможденных, с ввалившимися глазами солдат сидят на ящиках из-под патронов, дерзко глядя в камеру. За их спинами виднелись джунгли. Джон не сразу понял, что это – Дьенбьенфу, где в 1954 году кровавой, унизительной осадой окончилось многолетнее владычество Франции над Индокитаем.

– Шеф, этот тот парень, что пытался остановить вооруженного санитара, – объяснил охранник.

– Джон Смит, подполковник армии США.

Смит протянул руку, но начальник охраны не принял ее и даже не встал из-за чистенького, нового стола.

– Пьер Жирар. Садитесь, подполковник.

Жирар подбородком указал на стул. Невысокий и кряжистый, начальник охраны госпиталя больше напоминал опытного сыщика из отдела уголовных расследований Сюрте [13] , чем наемного волкодава. Да и одет он был под стать – серый костюм заляпан пятнами, галстук развязан.

– Санитар, или кем бы еще ни был этот человек, – а личность его, как я понимаю, не установлена, – пояснил Смит, – явился в палату интенсивной терапии, чтобы убить Мартина Зеллербаха.

– Это не был санитар, как мне сообщили? – Жирар покосился на охранника.

– В этой палате санитаром работал Фарук аль-Хамид, – объяснил тот, – но свидетели утверждают, что это был не он.

Начальник охраны потянулся за телефонной трубкой.

– Отдел кадров. – Покуда тянулась пауза, лицо Жирара оставалось бесстрастным – без сомнения, бывший следователь, привычный к бюрократическим проволочкам. – Санитар по имени Фарук аль-Хамид, работает у нас в…. да, в ПИТ. Да? Ясно. Спасибо. – Он бросил трубку и обернулся к Смиту: – Этот Фарук прислал записку – дескать, болен, а за него отработает кузен. Тот записку и принес. Видимо, это и был наш рослый санитар с автоматом.

– Который, – закончил за него Смит, – вовсе не санитар и, возможно, вообще не алжирец.

– Маскировка. – Жирар кивнул. – Возможно. Могу я поинтересоваться, зачем кому-то убивать мистера Зеллербаха? – Немецкую фамилию начальник охраны, по обыкновению французов, жутко переврал.

– Доктора Зеллербаха. Он программист. В ночь взрыва он работал вместе с доктором Эмилем Шамбором в Пастеровском.

– Смерть Шамбора – это большая трагедия. – Жирар примолк. – Тогда, возможно, ваш доктор Зеллербах увидел или услышал там нечто важное. Вероятно, преступники теперь пытаются заставить доктора Зеллербаха замолчать навечно.

Это было типичное умозаключение полицейского. Смит решил не разглашать секретных сведений.

– Я бы сказал, что это весьма возможно.

– Я сообщу об этом полиции.

– Буду признателен, если вы или полиция удвоите его охрану – в ПИТ или там, куда его переведут.

– Я свяжусь с Сюрте.

– Хорошо. – Джон поднялся на ноги. – Благодарю вас. Я опаздываю на встречу, боюсь, мне придется вас покинуть.

Не совсем правда, но близко к тому.

– Пожалуйста. Но, полагаю, полиция через какое-то время захочет с вами поговорить.

Смит оставил Жирару название отеля, в котором поселился, и номер. По пути он снова заглянул в ПИТ, посидел с Марти еще немного, вглядываясь в пухлую физиономию друга. Спящий Мартин выглядел таким беззащитным, что у Джона перехватило дыхание.