«Желтые, сухие листья…»

Перевод М. Петровых

Желтые, сухие листья сбросил наземь вихрь осенний. По сухой листве брожу средь лесов, лишенных тени. Шепот облетевших листьев средь лесов, лишенных тени, я пойму, когда меня сбросит наземь вихрь осенний.

CIS MOLL

Перевод А. Ахматовой

So pocht das Schicksal an die Pforte.

Beethoven[57]
Он занавеску отстранил рукой и тихо стал перед окном раскрытым. Ночь летняя таинственна была и веяла дыханием усталым, а рой мерцающих на небе звезд сиянье проливал над миром сонным и вел какой-то разговор невнятный с разбуженными ветками в саду. Ночь ясною была, но мрак зловещий сгущался у Бетховена в душе — сквозь этот мрак он ничего не видел. Он тихо отвернулся от окна, в раздумии по комнате прошелся и у открытого рояля сел. Мелодия взлетела бурным вихрем и, дрогнув, оборвалась. Руки он вдруг опустил и побледнел смертельно. Зловещие, безрадостные мысли вспорхнули на мгновенье черным роем, как вспархивают искры из-под пепла, когда разрыта груда жарких углей. «Все для меня окончено навек! Ослепший не увидит света солнца, и лишь затем блуждает он во тьме, чтоб каждый миг испытывать весь ужас при мысли о потерянных мирах. Слепой! Отныне для меня погасли лучи светила вместе со звучаньем музыки… А всегда они одни и жизнь давали духу моему, и свет высокий чувствам горделивым. Я жил один — и вот себя я вижу при жизни мертвецом. Другие люди живут гармонией моих творений, а я по их вине навеки глух. И призрак участи моей жестокой преследует меня неумолимо своим холодным и зловещим смехом: „Творец гармонии — ты сам глухой!“ И сердце просит мира и покоя, покоя под землей. У двери гроба судьба не будет ни стучать, ни звать». Тень смерти над художником витала, и холодом пахнуло на него, но гений и души его хранитель отвел удар… И вот Бетховен встал, и поднял голову, и хмуро глянул через окно на звездный небосвод. «Так близок мой покой! Но сердце жаждет такого ли покоя? Избавленья? Покоя в смерти? Или малодушье о нем мне шепчет льстивым голоском? Где ж гордое сознание, что есть величье в человеческом несчастье?! Да, ты слепой! Гомер был тоже слеп, но в слепоте своей яснее зрячих он все, что было тайным, увидал. Так, значит, не в зрачках таится зренье, а в сокровеннейшей святыне сердца. И я оттуда слышу отзвук чудный,— быть может, стонет так душевный хаос?
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату