Светлую ГароннуИ сады Бордо.Здесь по острому берегу внизУходит тропа, и в потокВпадает ручей, а сверхуБлагородная смотрит чета, —Дуб с серебристым тополем.Еще я четко помню, какШироковершинные вязыНад мельницей клонят листву,А во дворе смоковница растет,И в праздничные дниХодят мимо смуглые женщиныПо шелковым тропам.Все это в марте,В дни равноденствия,Когда над неспешной дорогой,Налит золотыми мечтами,Плывет усыпляющий ветер.Но пусть протянутДушистый кубок мне,Сияющий темным светом,И я усну. ОтрадноСном меж теней забыться.НехорошоЖить бездушнымиЛюдскими мыслями, но славно —С друзьями вести беседуСердечную, слушать рассказыО днях любвиИ о делах минувших.Но где мои друзья? Где БелларминСо спутником? ИныеК истоку боятся подойти,Исток же любого богатстваВ море. Они,Словно художники, копятКрасоты земли, промышляяКрылатой войною, чтоб послеПрожить в пустыне долгие годыПод безлиственным древом, где в ночи не сияютПразднества городские,И струнный звон, и туземные пляски.А теперь в далекую Индию Ушли эти люди.Там живут на воздушных высях.Внизу — виноградник. С горСпадает Дордонь,И, слившись с могучей Гаронной,Широким моремПлывет поток. В море взорыУстремите свои. Оно отнимаетИ возвращает память, любовь дарует.А остальное создадут поэты.
ГАНИМЕД
Перевод С. Аверинцева
Что никнешь, бедный, в зябкой дремоте, сир,На стылом бреге смутно немотствуешь?Иль позабыл о непостижнойМилости и о тоске бессмертных?Ужель не видел вестников отчих тыВ воздушной глуби неуловимых игр?Ужели не был ты окликнутВеским глаголом из уст разумных?Но крепнет мощно голос в груди. Из недрРодник вскипает, словно бы в некий час,Как отрок, спал в горах. И вот ужТруд очищенья вершит он буйно.Неловкий: он смеется над узами,Срывая, мечет прочь их, осиливши,Высоким гневом пьян, играя,И, пробудившись на чутком бреге,На голос чуждый всюду встают стада,Леса шумят, и недра подземныеВнимают духу бури, внятноДух шевельнулся, и в бездне трепет.
