Душа моя — смиренная рабыня, твоей душой плененная. Отныне душа моя в твои глаза глядит, она тебя смиренно заклинает и молит, молит. Год за годом тает… Твоя душа-волшебница молчит. Моя душа томится жгучей жаждой, но все молчит в ответ на зов мой каждый твоя душа, дитя и божество… Твои глаза молчат… Не отвечает душа твоя. Ужель ее смущает волшебное свое же торжество?

ВЕНГРИЯ

МИХАЙ ВИТЕЗ ЧОКОНАИ

Перевод Н. Чуковского

Михай Витез Чоконаи (1773–1805). — Один из крупнейших и разностороннейших венгерских поэтов. Автор лирических стихов, ирони-комических и эпических поэм, антидворянских сатирических комедий, трактатов по стихосложению. Поклонник Гольбаха, Руссо, Вольтера, он сочинял стихотворения любовно-анакреонтические и философские, навеянные идеями о естественном равенстве людей. Стилевые традиции рококо, сентиментализма, петраркизма сплавлялись у него со школярско- плебейскими и фольклорными мотивами. Вынужденный вести полунищую скитальческую жизнь, он отлично знал народную поэзию и стал одним из первых писать стихи в народно-песенном духе.

ВЕЧЕР

Уходит солнца шар средь блеска и сиянья В распахнутую дверь ущерба, увяданья; Горячие лучи бледнеют, умирая, Свой жар за горизонт багряный погружая, И гаснут в вышине на золоченых тучах. И вечер на крылах прохладных и могучих Летит с улыбкою, летит, роняя росы, Как сладостный бальзам, в раскрывшиеся розы. Пичуги малые, в остывших сидя гнездах, Печальной жалобой тревожат сонный воздух, И плачет соловей, и плачет, и рыдает, И жаворонка трель все выше улетает. В пору забрался волк и дремлет, а в берлоге Испуганный медведь ревет, рычит в тревоге. Придите, вечера, дохнув очарованьем, Наполните, летя, мой слух своим звучаньем, Пусть душу скорбную ваш тихий ветер тронет, Утешит нежностью и горечи схоронит. Зефиры легкие, летите, вейте, вейте, Веселье, радость, жизнь мне в душу щедро лейте! И вот уж окружен я ветерком крылатым, Он дышит мне в лицо небесным ароматом, На радость грациям, широкий, шелестящий, Какие игры он устраивает в чаще, Как он колеблет гор далеких очертанья, Едва заметные сквозь лунное сиянье, Как, сумрак шевеля, он открывает дали Для грусти сладостной, для радостной печали! Не торопись, о ночь, с угрюмыми часами И радость не гони холодными крылами, Мне отдыха не даст безмолвие ночное, Ничто моей душе не принесет покоя. Наш мир, он для меня, признаться, слишком шумен, Крик чванных и скупых неистов и безумен, Все люди вкруг меня от злобы и испуга Вопят, как пьяные, галдят, давя друг друга. Род человеческий, безумный, бестолковый, Зачем ты сам себе, скажи, надел оковы? Земля-кормилица, она была твоею, А ныне лишь скупец, гордец владеет ею. Зачем, разгородив простор полей межами, Посеял ты раздор, разлад меж сыновьями? Везде «твое», «мое». Насколько было краше, Когда про все кругом могли сказать мы: «наше». Был век, когда земля для всех плодоносила, Принадлежала всем и щедро всех кормила, И войны хищные в безумном исступленье Народы не влекли на смерть, на истребленье. Законом бедняки тогда не презирались, Все были равными, все в равенстве рождались, И пограничный столб, и веха межевая,
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату