Как зверем голодным гонимое стадо,рассеялись всюду в краю, им чужом,—тиран-кровопийца, разя без пощады,им всем угрожает кровавым мечом.Родимый их край превратился в пустыню,сожжен и разрушен отеческий кров,и, беженцы, бродят они по чужбине,—один лишь кабак приютить их готов!Поют они… Льется их буйная песня,как будто бы кровью исходят сердца,и давит их ярость, им душно и тесно,в душе у них — горе и гнев без конца.Сердца угнетенных наполнены гневом,в огне их рассудок, а взоры в слезах,и льется их песня широким напевом,и молнии мести сверкают в глазах.И зимняя буря, их пению вторя,бушует, и воет, и дико ревет,и вихрем бунтарскую песню в просторедалеко по белому свету несет.Зловещее небо насупилось мглистей,и все холоднее студеная ночь,а песня все пламенней, все голосистей.И буря ревет, голосит во всю мочь…И пьют… и поют… То обломок ничтожныйнарода, который все муки постиг,то дети отчизны, рабыни тревожной,чей жертвенный подвиг безмерно велик.Босые и рваные, в тяжкой разлукес отчизной далекой, вино они пьют,стремясь позабыть все несчастья и муки,—поют они хором, сквозь слезы поют!
IДень я днюю по местам укромным,ночь ночую по дорогам темным.Нету батьки, нету мамки,—батьки, чтоб наставить,мамки — в путь отправить…Гой вы, горы,ты, Пирин-планина!Гой вы, черныцареградски вина!С кем враждую — меру дам за меру,с кем дружу я — веру дам за веру.Нету ни сестры, ни брата —брата, чтоб гордиться,сестры, чтоб проститься…Гой ты, саблявострая, лихая!Гой ты, водкалютая, хмельная!Бог на небе — пусть себе богует.Царь на троне — век ли пролютует?Нету милой, нету любы,—чтоб ждала-скучала,обо мне рыдала…Гей, винтовкамоя, огнеметка!Гей, подружка,солуньска молодка!IIОй, кабы, люба, да быличервонным золотом чистымтвои ли русые косы…Их на коня бы, любушка, право,тотчас сменял я;с ним бы оравутурок проклятых прогнал я!
