Неделя канет за день, Но в веницейский складень Не падает коса. Не окунутся руки От девичьей прилуки В заморское стекло. В приятстве моль со свечкой, И не цветет за печкой Сусальное крыло. Ау, прекрасный Сирин! В тиши каких кумирен Твой сладостный притин? Уж отплясали святки Татарские присядки, Эх-ма и брынский трын. На постные капели, На дымчатые ели Не улыбнется Плющиха Евдокия Снежинки голубые Сбирает в решето. Глядь, Алексей калика Из бирюзы да лыка Сплетает неводок, И веткой Гавриила В оконце к деве милой Стучится ветерок. Почуяла Прасковья, Что кончилось зимовье — Христос во гробе спит, Что ноне дедов души По зорьке лапти сушат У голубцов да плит. Утечь бы солнопеком, Доколе видит око, В лазоревый Царьград — Там лапушку приветит В незаходимом свете Феодор Стратилат! Написано в Прологе, Что встретил по дороге Отроковицу мних. Кормил ее изюмом, И вторя травным шумам, Слагал индийский стих. Узорно бает книга, Как урожаем рига, Смарагдами полна. Уйду на солнопеки, В индийский край далекий, Где зори шьет весна! И вот от скотьей бабы В узлу коты-расхлябы Да нищая сума, Затих базар сорочий, И повернулась н ночи Небесная корма. За ужином Прасковья Спросила о здоровье Любимого отца, К родимой приласкалась, Знать в час, на щеки алость Струилась от светца. Уж мглицы да потемы Закутали хоромы В косматый балахон. Низги затренькал в норке, И снится холмогорке В хлеву зеленый сон. В котах, сума коровья, Повышла Парасковья На деревенский зад И в голубые насты, Где жуть да ельник частый, Отправилась в Царьград. Бегут навстречу елки — К нам гостья из светелки, — И тянут лапы ей. Ой, пенышки, макушки, Не застите кукушке На Индию путей! Глядит, с развалом сани, В павлиньих перья Ваня — Купецкий ямщичек: Садитесь, ваша милость, К заутрене на клирос Примчу за целкачок! — Летит беркутом карий, Вон огоньки на яре — Из грошиков блесня, Чай в Цареграде бабы Не ждут через ухабы Павлиного коня? Подъехали к палатам, — Горя парчовым платом, Хозяйка на крыльце: Раба Парасковия, Вот бисеры драгие И Маргарит в ларце! —
