— Отселе будет девяносто… —Глядь, у морозного погоста,Как рог у лося, вырос крин,На нем финифтяный павлин.Но светел лик и в ряснах плечи…— Не уезжай, дитя, далече!.. —Свирелит он дурманней сотИ взором в горнее зовет,Трепещет, отряхаясь снежно…Как цветик, в колее тележнойПод шубкой девушка дрожит:Он, он!..Феодор…бархат рыт!.. —* * *На небе звезды, что волвянки,Как грузди на лесной полянке,Мороз в оленьем совикеСидит на льдистом облучке.Осыпана слюдой кибитка,И смазней радужная ниткаПовисла в гриве у гнедка.Не избяного огонькаИ не овинного дымка —Все лес да лес… Скрипят полозья…Вон леший — бороденка козья —Нырнул в ощерое дупло!Вот черномазое крыло —Знать бесы с пакостною ношей…— Он, он!..Рыт бархат…Мой хороший!.. —Спросонок девушка бормочет,И открывает робко очи.У матушки девятый сон —Ей чудится покровский звонУ лебединых перепутий,И яблоки на райском пруте,И будто девушка онаВ кисейно пенном сарафане,Цветы срывает на поляне.А ладо смотрит из окнаВ жилетке плисовой с цепочкой.Опосле с маленькою дочкойОна ходила к пупорезкеИ заблудилась в перелеске.Ау! Ау!.. Вдруг видит — лешийС носатым вороном на плеши.— Ага, попалась!.,- Ой, ой, ой!.. —— Окстись! Что, маменька, с тобой?.. —И крепко крестится мамаша.— Ну вот и палестина наша! —Мороз зашмакал с облучка.Трущобы хвойная рукаВ последки шарит по кибитке,Река дымится, месяц прыткий,Как сиг в серебряной бадье,Ныряет в черной полынье, —Знать ключевые здесь места…Над глыбкой чернью брезг крестаГраненым бледным изумрудом.Святой Покров, где церковь-чудо!Ее Акимушка срубилИз инея и белых крыл.Уже проехали окраи…Вот огонек, собачьи лаи,Густой, как брага, дых избыИз нахлобученной трубы.Деревня, милое поморье,Где пряха тянет волокно,Дозоря светлого ЕгорьяВ тысячелетнее окно!Прискачет витязь из тумана,Литого золота шелом,Испепелить ЛевиафанаДвоперстным огненным крестом!Чтоб посолонь текли просонки,Медведи-ночи, лоси-дни.И что любимо искониОт звезд до крашеной солонкиНе обернулось в гать и пни!Родимое, прости, прости!Я, пес, сосал твои молокиИ страстнотерпных гроздий сокиИзвергнул желчью при пути!Что сталося оо мной и где я?В аду или в когтях у змея,С рожком заливчатым в кости?Как пращуры, я сын двоперстья,Христа баюкаю в ночи,Но на остуженной печиНи бубенца, ни многоверстья.Везет не дядя ЕвстигнейВ собольей шубоньке Парашу —Стада ночных нетопырейЗапряжены в кибитку нашу,И ни избы, ни милых братьевСреди безглазой тьмы болот,Лишь пни горелые да гати!
