В десной — златое копие. Победоносец на коне, И япанча — зари осколок… В заранки с пряжею иголок Плакуша ворох набрала И села, помолясь, за пяльцы; Но не проворны стали пальцы И непослушлива игла. Знать перед утренней иконой Она девических поклонов Одну лишь лестовку прошла. Слагали короб понемногу… И Одигитрией в дорогу Благословил лебедку тятя. — Кибитку легче на раскате, Дорога ноне, что финить! Счастливо, доченька, гостить, Не осрами отца покрутой!.. — Шесть сарафанов с лентой гнутой, Расшитой золотом в Горицах, Шугай бухарский — пава птица — По сборкам кованый галун, Да плат — атласный Гамаюн — Углы отливом, лапы, меты, — В изъяне с матери ответы. Сорочек пласт, в них гуси спят, Что первопуток серебрят. К ним утиральников стопой, Чтоб не утерлася в чужой, Не перешла б краса к дурнушке, Опосле с селезня подушки, Афонский ладон в уголках — Пугать лукавого впотьмах. Все мать поклала в коробью, Как осетровый лов в ладью, А цельбоносную икону По стародавнему канону Себе повесила на грудь, Чтоб пухом расстилался путь. Простилась с теткой-вековушей, Со скотьей бабой и Феклушей, Им на две круглые недели Хозяйство соблюдать велели. И под раскаты бубенца Сошли с перёного крыльца. Кибитка сложена на славу! Исподом выведены травы По домотканому сукну, В ней сделать сотню не одну И верст, и перегонов можно. От вьюги синей подорожной У ней заслон и напередник, Для ротозеев хитрый медник Рассыпал искры по бокам, На спинку же уселся сам Луною с медными усами, И с агарянскими белками, В одной руке число и год, В другой созвездий хоровод. Запряжены лошадки гусем, По дебренской медвежьей Руси Не ладит дядя Евстигней Моздокской тройкою коней. Здесь нужен гусь, езда продолом, В снегах и по дремучим долам, Где волок верст на девяносто, — От Соловецкого погоста До Лебединого скита, Потом Денисова креста Завьются хвойные сузёмки, — Не хватит хлебушка в котомке И каньги в дыры раздерешь, Пока к ночлегу прибредешь! Зато в малёваной кибитке, Считая звезды, как на свитке, И ели в шапках ледяных, Как сладко ехать на своих Развалистым залётным гусем И слышать: Господи- Исусе! То Евстигней, разиня рот. В утробу ангела зовет. Такой дорогой и Прасковья Свершила волок, где в скиту От лиха и за дар здоровья Животворящему Кресту Служили путницы молебен. Как ясны были сосны в небе! И снежным лебедем погост, Казалось, выплыл на мороз Из тихой заводи хрустальной! Перед иконой огнепальной Молились жарко дочь и мать. Какие беды их томили Из чародейной русской были Одной Всепетой разгадать! — Ну, трогай, Евстигней, лошадок!.. — — Как было терпко от лампадок… — Родной Параша говорит Под заунывный лад копыт.
