— Чего надо?

— Постояльцев берешь?

— Мяса у меня нет, вина тоже нет, и пива нет.

— А что есть?

— Сыр есть, хлеб есть, молоко есть.

— Молоко… — скривился Джош. — Ладно, выбирать не приходится. В комнатах тепло?

— Дров нарубите, истопите, будет тепло, — сказал старичок.

— Ну-ну. — Джош усмехнулся, покачал головой. — Неудивительно, что у тебя тут такое запустение.

— А не нравится, так езжайте дальше.

— Ладно, мы остаемся.

— Идите сюда. — Старичок скрылся за дверью.

Джош, подхватив хромающих товарищей, поволок их вслед за хозяином.

За дверью была широкая рассохшаяся лестница, ведущая наверх. Следуя за старичком по скрипучим ступеням, стрелки поднялись на второй этаж и очутились в маленьком холле в окружении дверей.

— Выбирайте, — сказал старичок, разведя руками. — Все номера свободны.

— Где можно разместиться втроем?

— А все равно. Комнаты одинаковые, четырехместные.

— Тогда и выбирать не из чего. — Джош ногой толкнул ближайшую дверь и боком, волоча виснущих товарищей, втиснулся внутрь. Старичок, войдя следом предупредил:

— Спать будете прямо так, без белья. Солома в матрасах свежая, клопов нет.

— Даже клопы от тебя сбежали, — усмехнулся Джош. Он опустил Пола на кровать, помог Смифу добраться до другой. Сбросил на пол мешок с золотом, выпрямился, расправил плечи.

— Принеси-ка нам чего-нибудь поесть.

— Сыр, хлеб, молоко, — напомнил старик.

— Давай, давай, — поторопил его Джош. Хозяин, прикрыв дверь, ушел.

— Ну, как вам это местечко? — Джош присел на кровать, стоящую возле окна, выглянул на улицу.

— Дыра, — буркнул Пол.

— Немногим лучше, чем снежная избушка, — сказал Смиф.

В комнате было четыре кровати, стол, скамья, два стула, небольшой шкаф. Серый вязаный коврик лежал перед порогом. На подоконнике стоял горшок с давно засохшим цветком. Железная печка приткнулась к стене в углу, обложенном кирпичами. Над входом и у окна висели амулеты, оберегающие от злых духов.

— Надо будет согреть воды и вымыться, — сказал Джош, — от вас воняет псиной…

— От тебя тоже, — сказал Смиф, но Джош, не обращая внимания на его слова, продолжал:

— Разделим золото, переночуем здесь, а завтра я уйду в город.

— А мы?

— Если хотите, можете идти со мной. Но, уверен, утром вы не сможете даже шевельнуться. — Джош ухмыльнулся. — Вы слабаки, ребята. И дело тут не в опыте, не в вашей молодости. Вы слабаки и слабаками останетесь.

— Эй, стрелок, — Смиф покраснел, — ты поосторожней!

— Я говорю то, что вижу. Глупо обижаться на правду. Вернулся старик, принес каравай хлеба, головку сыра и молоко в большой глиняной посудине.

— А где кружки? — спросил Джош.

— Нету, — сказал хозяин, разведя руками.

— Ладно, — Джош махнул рукой, — иди. У нас свои есть.

Старик двинулся было к дверям, но тут Джош, спохватившись, окликнул его:

— Эй, хозяин!

— Чего?

— Тут у вас порох продают?

— В лавке на той стороне улицы спроси.

— А лекарь есть?

— Живет один в крайнем доме, — старик махнул рукой в направлении окна. — Вот в том, со ставнями крашеными, видишь? Лекарь он или не лекарь, я уж не знаю, но роды у баб принимает, и ежели… — он замялся — царапина там какая, то всегда к нему идем.

— А где бы нам воды согреть?

— Так прямо здесь и грейте. Вон печку накалите и грейте. Ведро я вам сейчас принесу. Колодец во дворе, найдете.

— А дрова?

— Под навесом неколотые лежат. И топор там.

— Ладно, иди.

Старик направился к выходу, потоптался в дверях, потом спросил неуверенно:

— Платить-то чем будете?

— Золотом, — отозвался Джош. — Устроит?

— Золотом? — прокряхтел задумчиво хозяин. — Золотом, оно, конечно, да… Только за комнаты и за еду давайте сразу, а то еще… видели мы… таких вот… да… не раз… уже… — Он, запутавшись в словах, какое- то время немо шевелил губами. Потом, окончательно потерявшись, открыв беззубый рот, из-под насупленных бровей сурово оглядел стрелков.

— Заплатим, — пообещал Джош, — принесешь сейчас ведро, мы тебе сразу и заплатим.

— Ага, — сказал старик, удовлетворенно кивнул и ушел, оставив дверь открытой. Заскрипела ведущая вниз лестница.

— Странный он какой-то, — заметил Пол.

— Да тут вся деревня такая. — Джош снова подошел к окну, выглянул наружу. — Тихо, на улице никого нет, ни людей, ни скотины, ни птицы. Как вымерло все.

— А может, все и вымерло, — подал голос Смиф.

— Вон в трех домах печи топят — трубы курятся.

Джош поднял с пола тяжелый мешок, положил на стол, развязал тугой, набрякший влагой узел. Вытащил золотой слиток размером с ладонь, острым ножом срезал уголок граммов в двадцать.

— Не много будет? — спросил Смиф, ревниво следя за действиями стрелка.

— В самый раз, — заверил Джош, убирая золото и завязывая мешок.

Через минуту вновь пронзительно заскрипела лестница. В комнату вошел хозяин, поставил на пол помятое ведро, сказал:

— Вот, пользуйте.

Джош протянул старику ребристый кусочек золота:

— Плата.

Хозяин осторожно взял драгоценный металл, покрутил в пальцах, внимательно осматривая со всех сторон. Хихикнув, сказал:

— На зуб бы попробовать, да нетути. — Он улыбнулся во весь рот, показав голые розовые десны.

— Настоящее, — заверил Джош.

— Похоже, похоже, — закивал старик. — Ежели чего надо, зовите меня, я всегда готов.

— Да ничего нам не надо, — отмахнулся Джош.

— Ну и ладно. — Старик торопливо, словно боясь, что золото сейчас отнимут, скрылся за дверью. Перед тем как выйти, он обернулся и словно бы мельком глянул на мешок.

— Ладно, вы тут отдыхайте пока, а я пойду делами займусь, — сказал Джош, проводив хозяина взглядом.

— Какими? — спросил Пол.

— Всякими, — отрезал стрелок, подхватил ведро и последовал за хозяином, плотно прикрыв за собой дверь.

Спустившись по лестнице и пройдя через пустой заброшенный холл, он вышел на улицу.

Моросил скучный дождь. Небо, затянутое облаками, тягуче плыло куда-то за горизонт. Порой сквозь