воды. Чьи-то руки схватили ее и повернули кругом. Каст вглядывался в нее с беспокойством. Его лицо было лучше любого солнца.

Он бросил свой гарпун и подобрал ее баллон с воздухом. Она с благодарностью взяла его, выплюнув воду изо рта, и вдохнула воздух. Почти рыдая, она бросилась в его объятия и уткнулась лицом в его грудь.

Он держал ее, пока ее не перестало трясти.

Вдохнув несколько раз, она почувствовала себя достаточно сильной, чтобы высвободиться из его объятий. Она послала ему вопрошающий взгляд. Он покачал головой. Он не смог найти тело капитана. Но он поднял руку — в ней была зажата книга. Судя по всему, это был корабельный журнал. Она кивнула. Если вода не повредила его слишком сильно, может быть, там есть запись о том, что произошло… или где корабль получил столь омерзительный груз.

Кусая губы, она потянула Каста к кормовому трюму. Ему следовало увидеть то, что она нашла. Он подобрал свой гарпун, и вместе они решились вернуться в лабиринт ящиков и бочек. Она быстро нашла кладку яиц из черного камня и указала на нее.

Каст, казалось, пришел в такое же замешательство, как и она поначалу. Он поплыл было вниз, но она не дала ему подплыть слишком близко. Она опустила светящиеся шары на конце гарпуна ниже и почувствовала, как он застыл, узнав то, что ему открылось. Он обернулся посмотреть на нее, и страх стоял в его глазах.

Она попыталась увести его прочь, но он дотянулся до ее пояса и отцепил маленькую сеть, сплетенную из морских водорослей, обычно использовавшуюся для того, чтобы собирать морские клубни и прочую снедь. Он передал ей свой гарпун и журнал, затем раскрыл ее сеть. Она знала, что он собирается делать.

Она схватила его запястье, желая остановить его, но знала, что он прав. Они должны вернуться с одним из этих жутких яиц. Остальные могут захотеть увидеть их, изучить и предположить, могут ли они быть опасны.

Сайвин встретилась глазами с Кастом и взглядом попросила его быть осторожным. Он кивнул, показывая, что понял.

Он скользнул прочь от нее, туда, где одно яйцо лежало отдельно от других. Каст набросил на него сеть, стараясь не касаться его поверхности.

Потом он махнул рукой, чтобы она уходила первой, а он поплывет за ней следом. Прижимая корабельный журнал к груди, она быстро поплыла из разбитого корабля наружу, в светлые воды.

Сайвин обернулась и жестом позвала Каста ближе. Пристроив гарпуны за плечом, она плыла, гребя руками, словно птица в полете. Он кивнул. Они должны доложить в замке о своих находках так быстро, как это возможно.

Каст всплыл вслед за ней. Он передал ей свою ношу. Ей не хотелось брать ее, но выбора не было. Держа книгу и сплетенную ручку сети в одной руке, другой она коснулась мужчины, которого любила. Он взял ее пальцы и поднес ладонь к губам. Жар его поцелуя обжигал.

Он приблизился и с силой притянул ее к себе, и одна его нога скользнула между ее ног. Он словно выдавил из нее страх своими сильными руками. Забыв дышать, она, подняв голову, смотрела в его глаза и видела в них любовь.

Наконец она протянула свободную руку к его щеке и коснулась татуировки в виде дракона. Его тело выгнулось одновременно от боли и удовольствия. «Ты нужен мне», — позвала она мысленно.

Мир вспыхнул вокруг нее. Песок взвился в безумном вихре. Она повернулась. Ее ноги раздвинулись одновременно магией и мускулами. Под ней дракон обрел форму, крылья раскинуты, рев отдается эхом в сознании и в ушах. Она железной хваткой вцепилась в свою ношу. «В замок, Рагнарк. Скорее».

Драконьи мысли и чувства мешались с ее собственными: «Как ты желаешь, моя связанная».

Ее ноги скользнули по горячим чешуям, которые поднялись плотнее вокруг нее, чтобы защитить. Она прижалась к шее. «Вперед, мой милый гигант».

Взрывом мускулов и энергии дракон устремился вверх, к солнцу, на поверхности воды. Сайвин держала крепко свою ношу, но где-то в глубине своего сознания она задавала вопрос, не будет ли самым лучшим оставить это все на дне океана.

Дракон и всадник вырвались из моря. Вдалеке она заметила корабли на воде и в воздухе. Еще дальше левиафаны выбросили в воздух струи водяных брызг, пополняя свои чудовищные запасы. Мир ждал ее, и впереди была опасность, с которой придется столкнуться.

Рагнарк лег на крыло и направился к острову и величественному замку Алоа Глен, последнему бастиону свободы в этом темном мире.

Сайвин глянула вниз, на свой упакованный в сеть груз, подумав снова, что за ужас она несет, забрав его из этой водной могилы. Она представила темную кладку в разбитом трюме и содрогнулась.

Какое бы зло ни таилось там, оно должно быть остановлено.

— Винтерфелл… — прошептала Елена.

Эррил пристально смотрел на потрясенную женщину. Как же ему хотелось прижать ее к груди и успокоить, стереть это выражение испуга с ее лица! Она, казалось, ушла в себя, поглощенная воспоминаниями детства, которое закончилось для нее слишком рано. Ее глаза, обычно яркого изумрудного цвета, сейчас выглядели далекими, словно она искала что-то в глубинах памяти. Он попытался вспомнить маленькую девочку, которую он впервые увидел на мощеных улицах Винтерфелла. Ему тоже показалось, что это было давным-давно.

Внезапно он обнаружил, что она вновь смотрит на него. Что она видит? Старика с лицом молодого человека? Что еще мог он предложить ей? Он отказался от собственного бессмертия ради этой женщины рядом с ним, возложив на ее хрупкие плечи все надежды на будущее Аласии. Ему вдруг ужасно захотелось упасть перед ней на колени и молить о прощении.

Вместо этого он остался стоять на своем посту: рыцарь, вассал, защитник… и немного муж. За прошедшие месяцы они прекратили отрицать те чувства, что жили в их сердцах. Связанные законом эльфов, они были мужем и женой. Но за то, что могли допустить их сердца, приходилось расплачиваться их телам. Он страстно желал ее, но их разделяла пропасть лет. Она была ребенком в теле женщины. Он был стариком, прятавшимся в обличье молодого человека. Из-за этого различия им приходилось довольствоваться нежными прикосновениями, взглядами и короткими поцелуями.

— Эррил, — обратилась к нему Елена, возвращая его к выбору, перед которым их поставил этот язвительный клоун в шутовском костюме, увешанном бубенчиками. — Мы не можем не считаться с тем, что господин Квэйл сказал нам. Это похоже на правду. Мы знаем, что Врата Виверны направлялись в Винтерфелл, когда мы обнаружили их. Я не знаю, как этот подлый огр собирается довести дело до конца, имея в распоряжении всего лишь одни Врата, но это необходимо остановить.

Эррил кивнул:

— Несомненно. Но как?

— Мы уничтожили другие, — сказала Елена. — Мы уничтожим и эти. Врата Виверны — последнее, что удерживает Чи в заключении. Разрушь их — и Чи освободится. Темный Лорд Блэкхолла лишится силы.

Эррил скривился:

— Так сказали духи.

Но он не был уверен. В течение последнего месяца Елена и Эррил много разговаривали с духами Кровавого Дневника: тенью тетушки Филы и духом Чо. Пять веков назад брат Чо, Чи, был пойман в ловушку четырех Врат. Учитывая, что трое Врат было разрушено, никто не мог сказать с уверенностью, почему Чи продолжают удерживать последние Врата. Эррил сомневался, что Врата Виверны были единственным ответом.

— Нельзя возлагать все наши надежды на то, что эти духи правильно излагают суть дела.

Арлекин заговорил у очага:

— Духи, шлюхи или шуты — какая разница? Я прочитал послание Шоркана к его прихвостням. К кануну Середины Лета, утверждал он, битва будет окончена. Последние слова в его послании я могу процитировать: «Итак, к кануну середины лета, ведьма и мир сгорят на погребальном костре, сложенном для