— Все будет хорошо, — тихо сказал он. — Может быть, ты и не должна ничего забывать. Все пережитое помогло тебе стать той, кто ты сейчас. Ты стала заботливой и любящей матерью для Келли. Искренней и заботливой. Боль, которую ты пережила, сделала тебя сильной и стойкой. Келли знает, что всегда может на тебя положиться. И всегда будет думать о тебе с гордостью и любовью.
— Ты правда так считаешь?
В ее выразительных глазах мелькнул лучик надежды и благодарности, и у Райана перехватило дыхание. Он не смог произнести ни слова и только кивнул.
Несколько мгновений он молчал, собираясь с силами. Ему хотелось столько всего сказать этой прекрасной женщине, что печально смотрела на него огромными черными глазами…
— Если бы ты не восстала против своего отца, — начал он, — если бы не убегала тайком на свидания со своим парнем, если бы не влюбилась и не подарила ему свою любовь, если бы ты послушалась отца Келли или своего отца… — он выдержал паузу. — Если бы ты не сбежала из дома и не пережила все, что тебе довелось пережить, у тебя не было бы Келли. Подумай — ты можешь представить свою жизнь без дочери?
Перечисляя все трагические события ее жизни, он внимательно вглядывался в лицо Джулии. Ему отчаянно хотелось стереть ее грустные воспоминания, поцелуями смахнуть ее слезы. Ни о чем больше не думая, он медленно коснулся ее щеки, позволил своим пальцам скользнуть в шелковистые волосы, с нежностью погладить бархатистую кожу.
Джулия взглянула ему в глаза и даже не успела ответить на его неожиданный вопрос — сердце быстро-быстро затрепетало у нее в груди.
Он собирается поцеловать ее! Она увидела это, поняла, почувствовала — и растерялась.
Словно прочитав ее мысли, Райан прошептал:
— Поверь мне, Джулия. Пожалуйста.
Он чуть наклонился и привлек ее к себе. Губы их уже почти соприкасались, когда Райан замер, встретившись с Джулией глазами. Странное ощущение пронзило ее, словно между ними установилась отныне тонкая, но очень прочная невидимая связь. Острее всего Джулия чувствовала сейчас влечение, вернее, настоящую страсть к этому красивому мужчине, но было помимо этого и еще что-то. Нечто более глубокое, более захватывающее — и никогда ранее ею не испытанное. Нечего было и сравнивать то, что она принимала за любовь в семнадцать лет, с чувством, которое она испытывала теперь.
Райан поцеловал ее, и Джулия прикрыла глаза, наслаждаясь его запахом и вкусом его губ, ощущением сильного, горячего тела. Она так долго отказывала себе в радости физической близости. Так долго…
На его губах чувствовался слабый, едва различимый вкус крепкого кофе, и вдруг Джулия поняла, что и он, наверное, ощущает то же самое. Его язык скользнул по ее нежной коже, и Джулия задрожала от восторга и наслаждения.
Приоткрыв губы навстречу его губам, она тихо вздохнула и прижалась к груди Райана. Языки их встретились, касаясь друг друга сперва осторожно, а затем все смелее и смелее, и вот уже медленный, чувственный, древний, как мир и само время, танец страсти закружил их.
Пальцы Джулии начали поглаживать затылок Райана, пока другая рука сжимала его плечо. Она с наслаждением почувствовала, как его пальцы перебирают, лаская, ее волосы, и чудо его прикосновения было для нее столь новым и столь волнующим, что у нее перехватило дыхание.
— Тебе приятно? — спросил он, почти касаясь ее губ.
Голос отказал ей, так что вместо ответа Джулия лишь крепче поцеловала его, в то время как ее ладони скользнули под его пиджак, разглаживая тонкую ткань рубашки. Она чувствовала жар его тела, кончиками пальцев ощущала твердые мускулы на груди и по-женски радовалась тому, что это она, ее близость, ее тело заставляют его сердце биться так сильно и гулко.
Оторвавшись от губ Джулии, Райан проложил дорожку из поцелуев по ее щеке, и спустя мгновение его горячий язык принялся ласкать нежную мочку ее уха. Затем он осторожно куснул ее в шею, и Джулия, тихо ахнув, замерла.
Он произнес ее имя, и голос его показался ей таким же горячим и страстным, как и поцелуй. Джулия слышала его дыхание, и от этого звука по всему ее телу разливалась сладкая истома.
Ей казалось, она ощущает его прикосновения сразу везде — он как будто одновременно целовал ее шею и плечи, ласкал спину. Когда ладонь Райана подхватила нежную тяжесть ее груди, Джулия подумала, что еще немного — и она вспыхнет и сгорит, охваченная самым настоящим огнем.
Теперь настала ее очередь произносить его имя своим хрипловатым от нарастающего желания голосом. Джулия понимала, что теряет голову, и это было удивительно, ведь она до сих пор считала себя рассудительной и спокойной женщиной.
В один миг пуговицы ее блузки словно сами собой оказались расстегнутыми. Райан благоговейно распахнул ее, а затем, сдвинув легкую ткань с плеч Джулии, отбросил в сторону.
Чувствуя, что у нее нет больше сил противиться этому страстному безумию, Джулия дрожащими пальцами расстегнула одну за другой пуговицы его рубашки. Секунда — и та смятым белым облачком полетела на пол. Кожа Райана была гладкой и горячей, и Джулия с восторгом дотронулась до его прекрасно развитых мускулов.
Она слегка помедлила, поудобнее устраиваясь на диване, и Райан снова поцеловал ее. Его руки, губы, его плечи и грудь обжигали ее, и Джулии было упоительно сладко ощущать эти жгучие прикосновения.
Ловкие пальцы нащупали застежку бюстгальтера, послышался тихий щелчок — и Райан быстро сдвинул тонкие бретельки. Подхватив ее груди ладонями, он принялся поглаживать и мять их, пока Джулии не стало казаться, что она сходит с ума от желания.
Джулия слышала их дыхание, свое и Райана, неровное, прерывистое. Она запустила пальцы в темно- каштановые волосы Райана, притягивая его голову ближе, ближе к себе и с наслаждением ощущая, как его губы нежно покусывают ее кожу. Он поцеловал ее напрягшиеся соски, и Джулии показалось, будто ее кожу лижут крохотные язычки пламени.
В голове царил полный хаос, мысли разбегались, разум отказывался служить, а уж чувства… Джулия ни за что не смогла бы четко сформулировать, что именно она переживает сейчас, однако знала, что никогда еще не доводилось ей испытывать большее наслаждение. Восторг, радость, сладкое безумие — вот, пожалуй, от чего она таяла в объятиях Райана.
Ей хотелось, чтобы он повел ее наверх, где им будет удобнее. Хотелось, чтобы он раздел ее, упал вместе с ней на кровать, чтобы он любил ее, горячо и страстно.
Подняв голову, Джулия открыла глаза, намереваясь легонько подтолкнуть его к лестнице на второй этаж, и внезапно застыла…
Джулии показалось, что она с разбегу врезалась в бетонную стену. Желание еще пело пьянящий гимн в ее крови, однако холодная рука здравого смысла как будто сдавила шею, приказывая спуститься с небес на землю.
— Райан… — простонала она и глубоко вздохнула, пытаясь унять бешеное биение сердца, прояснить клубящийся туман страсти, застилавший ей глаза. — Постой…
Она сама удивилась, услыхав безнадежное отчаяние в своем голосе. Однако Райан не останавливался, и ее тихая просьба, похоже, только подхлестнула его. По правде говоря, Джулия не знала, чего она хочет: остановить его или же позволить ему продолжать.
И снова ледяные когти разума вонзились в ее мозг, и в сознании Джулии один за другим начали всплывать пугающие вопросы. Что же она делает? Неужели она позволила себе увлечься настолько, что чуть не отдалась этому мужчине? Неужели открыла ему свою душу? Неужели готова была повести его наверх, в свою постель?
Ей показалось, что она чувствует установившуюся между ними незримую связь. Однако вправе ли она доверять себе? Не слишком ли рискованно будет думать, что и он так же наслаждается возникшей духовной и чувственной близостью?
