– Я больше не стану платить, – твердо сказала Лили. Лицо, обрамленное черным капюшоном, казалось совсем белым, глаза сверкали. – Я не могу, Джузеппе. Я делала все, что ты требовал. Я приехала в Лондон. Я давала тебе деньги. Все это время у меня не было никаких доказательств, что Николь жива.

– Ты не веришь, что Николетта у меня? – ласково спросил Джузеппе.

– Не верю. – Лили судорожно вздохнула. – Я боюсь, что ее нет в живых.

– Даю слово чести, что она жива. Лили презрительно засмеялась.

– Прости, но это звучит неубедительно.

– Зря ты такое говоришь, – с отвратительной гримасой произнес он.– Сегодня я как раз подумал: надо взять с собой доказательство, что Николетта жива. Нехорошо не верить людям. Я хочу показать тебе что- то, чтобы ты верила моему слову.

Он повернулся и посмотрел в темную глубину аллеи. Лили повернулась вслед за ним. Он крикнул что-то на непонятном ей диалекте. Из темноты выступила высокая фигура.

– Что теперь скажешь?

У Лили подкосились ноги: она увидела мужчину с ребенком на руках. Он поднял ребенка повыше, и черные пряди блеснули в сумерках.

– О нет, – прошептала Лили. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди.

Девочка увидела Джузеппе и пролепетала по-итальянски:

– Папа? Это ты, папа?

Это ее девочка! Ее Николь! Уронив кошелек, спотыкаясь, Лили пошла вперед. Джузеппе схватил ее и прижал к себе, зажимая ей рот. Она билась и извивалась в его руках, из-за слез она почти ничего не видела.

– Это Николетта, наша дочка, – тихо говорил Джузеппе. – Такая красивая девочка, правда?

Мужчина с ребенком растворился во тьме. Джузеппе отпустил Лили, только убедившись, что она уже не сможет их догнать.

Лили плакала.

– Я ведь говорил, что она жива. Джузеппе подобрал кошелек, осмотрел содержимое и испустил удовлетворенный вздох.

– Она говорила по-итальянски, – всхлипывая, выговорила Лили.

– Она и по-английски говорит.

– Там, где ты ее прячешь, есть еще итальянцы? – взволнованно спрашивала она.

Он сверкнул на нее глазами.

– Если ты снова начнешь искать ее, я рассержусь.

Джузеппе, мы можем договориться. Ты и я. Назови сумму, которая тебя удовлетворит. – Ее голос предательски задрожал, она с трудом овладела собой.– Отдай мне Николь. Это не может продолжаться вечно. Ты, кажется, тоже любишь ее. В глубине души ты знаешь, что со мной ей будет лучше. Этот человек, который нес ее… Он твой сообщник? У тебя есть еще сообщники? Ты бы не уехал из Италии один. Я думаю… Мне кажется, ты связан с подпольной бандой или организацией, называй как хочешь. Это все объясняет. Мои деньги… большая часть досталась им, не так ведь? Как ты можешь подвергать риску ребенка?

– Ты сама видела – она в безопасности, – возразил Джузеппе.

– Но надолго ли? И уверен ли ты в собственной безопасности? Возможно, разумнее было бы договориться со мной, ради твоей же пользы!

Ее душила ненависть, но она старалась не показывать вида. Почувствовав, что он заинтересовался, она продолжала:

– Мы могли бы договориться о сумме, которой тебе хватило бы на всю жизнь. И всем было бы хорошо – тебе, мне, а самое главное, нашей дочери. Пожалуйста, Джузеппе. Прошу тебя.

Во рту была горечь.

Он долго и с интересом смотрел на нее.

– Впервые ты заговорила как женщина, – заметил он. – Так тихо, ласково. Лорд Рэйфорд кое-чему тебя научил.

Лили похолодела.

– Откуда ты знаешь? – в ее голосе была мука.

Мне известно, что ты стала шлюхой Рэйфорда, – нежно промурлыкал он. – Похоже, ты изменилась. Может, теперь ты способна что-то дать мужчине.

– Как ты узнал? – разозлилась Лили. Его тон был просто отвратителен.

– Я знаю каждый твой шаг!

Он коснулся ладонью ее щеки, подбородка. Внутренне содрогаясь от отвращения, она терпела. От его прикосновений ее мутило.

– Ты обдумаешь мое предложение? – нерешительно спросила она.

– Может быть.

– Тогда давай поговорим о сумме. Ее прямота позабавила его.

– Позже.

– Когда? Когда мы снова встретимся?

– Я пошлю тебе записку.

– Нет! – Лили протянула к нему руки. – Я должна знать сейчас. Давай сейчас договоримся…

– Терпение! – Он уклонился от ее руки и скрылся из виду.

В душе у нее все кипело. Хотелось броситься на землю, колотить по ней руками, рыдать. Но она стояла неподвижно, стиснув руки. В глубине ее отчаяния появился лучик надежды. Она видела дочь. Это была Николь, она не сомневалась. Она жадно перебирала в памяти мельчайшие черточки прелестного личика.

– Да поможет ей Бог, – прошептала она.

Она подошла к арабской лошади Дерека и погладила лоснящуюся шею. Мысли вихрем закружились в голове. Она села на лошадь и расправила плащ. Не задумываясь она направила лошадь туда, куда ушел Джузеппе. Это было место, где полиция не осмеливалась появляться ни днем, ни ночью. Зато воры, проститутки, убийцы чувствовали себя прекрасно среди темных аллей, закоулков, проходных дворов.

Какое безрассудство – приехать сюда без оружия, без охраны! Что за бессмысленная игра с судьбой! По боковой улице она устремилась в относительную безопасность Ковент-Гардена.

Вдруг из темноты перед ней возник странного вида человек. Лицо его заросло густой щетиной, во рту торчала сигара.

Он сразу заметил Лили на роскошной арабской лошади. Его жадный взгляд скользнул по дорогой накидке, пышной юбке, ухоженным блестящим локонам.

– Какая штучка! – сказал он, и Лили почувствовала, как его пальцы стиснули ее щиколотку. Она с силой ударила ногой ему в лицо, но не успела пришпорить лошадь – бродяга с удвоенной силой схватил ее за ногу и потащил вниз. Лицо его было залито кровью, глаза сверкали дьявольской злобой. Лили с криком упала на землю.

Он навалился на нее, неловко рванул за шнуровку корсета, запутался в ее юбках. Лили закричала, забилась, но он словно пригвоздил ее к земле. Ей показалось, что у нее затрещали ребра. В ушах звенело.

– Первый раз мне попалась дорогая шлюха! – Он злобно ухмылялся.– Чуть голову мне не разбила!

– Да, отвратительная привычка, – раздался спокойный голос. – Никак не удается ее отучить!

– А ты кто такой? Ее хозяин, что ли? – угрожающе зарычал бродяга.– Обожди малость. Сначала я.

Лили с трудом повернула голову. Сквозь круги, поплывшие перед глазами, она различила знакомый силуэт. Не может быть! Это мираж.

– Алекс, – простонала она.

Заглушая шум в ушах, раздался убийственно спокойный голос.

– А ну оставь мою жену!

Бродяга уставился на Алекса, оценивая серьезность положения. В следующий момент Лили почувствовала, что неимоверная тяжесть не давит больше на нее. Она хватала ртом воздух, с трудом понимая, что происходит.