Каждый новый этап его бесконечного похода оплачивался добром, награбленным за время предыдущего этапа. Он бросался чужими жизнями, как спичками. По некоторым оценкам, на его совести три четверти миллиона погибших.
— Он был человеком своего времени, — заявил Редди так упрямо и цинично, словно лет ему было в два раза больше, чем на самом деле. — Чего тут ожидать? В его мире порядок исходил только от империи. Внутри границ империи существовали культура, порядок, возможность развития цивилизации. За ее границами — только варварство и хаос. И не было другого способа управлять миром! И между прочим, достижения Александра его пережили, хотя самой империи это было не суждено. Он распространил греческий язык от Александрии до Сирии так гладко, будто варенье на хлеб намазал. Когда римляне двинулись на восток, они обнаружили там не варваров, а людей, говорящих по-гречески. Если бы не это греческое наследие, христианство из Иудеи распространялось бы с гораздо большим трудом.
— Возможно, — не стал спорить Абдыкадыр. — Но не забывай, Киплинг, — добавил он с усмешкой, — я — не христианин!
К ним подошел капитан Гроув.
— Полагаю, мы свое дело сделали, — негромко произнес он. — Я необыкновенно рад тому, что нам удалось так быстро достигнуть соглашения, и просто поразительно, как много у нас общего. Получается, что когда дело доходит до того, что нужно переместить войско из одного места в другое, за две тысячи лет ничего так уж сильно не изменилось… Но послушайте: я заметил, что встреча стала носить не самый деловой характер… Я слышал об Александре и том разврате, который его окружал, — с печальной усмешкой заметил капитан. — И я бы, несомненно, предпочел ретироваться отсюда, но боюсь, с точки зрения политики надо еще немного тут послоняться и свести с этими ребятами знакомство поближе. Не волнуйтесь: с вином я не переусердствую! Мои парни тоже побудут тут со мной, но если вы хотите удалиться…
Бисеза воспользовалась этим предложением. Редди и Джош тоже решили уйти. Правда, на выходе Редди с некоторой завистью оглянулся на мерцающий интерьер царского шатра, где перед троном начала танцевать весьма недурственная собой девица в легкой накидке.
Снаружи, у входа в шатер, Бисезу поджидал Филипп, грек, лекарь Александра. Бисеза поспешно позвала де Моргана. Снабженец был полупьян, но переводить еще мог.
Филипп сказал:
— Царь знает, что ты говорила о его смерти.
— О… Мне очень жаль.
— И он хочет, чтобы ты сказала ему, как он умрет. Бисеза растерялась.
— У нас есть только предание. Рассказ о том, что с ним случилось…
— Он скоро умрет, — выдохнул Филипп.
— Да. Ничего не поделаешь.
— Где?
Она вновь растерялась, но ответила:
— В Вавилоне.
— Значит, он умрет молодым, как Ахилл, его любимый герой. Как это похоже на Александра! — Филипп оглянулся на царский шатер, где, судя по доносящемуся шуму, пирушка набирала обороты. Вид у лекаря был встревоженный, но решительный. — Что ж, дивиться нечему. Он пьет, как и дерется, за десятерых. И ему в легкое вонзилась стрела, он чуть не погиб. Боюсь, он не даст себе времени на выздоровление, но…
— Он не станет слушать своего лекаря. — Филипп улыбнулся.
— Кое-что остается без перемен.
Бисеза быстро приняла решение. Она сунула руку во внутренний карман комбинезона, где у нее лежала аптечка первой помощи, и вынула пластиковую упаковку таблеток от малярии. Она показала Филиппу, как выдавливать таблетки из пластиковых лунок.
— Пусть твой царь примет это, — сказала она. — На самом деле никто точно не знает, как все было. Истина была окружена слухами, ссорами и враньем. Но некоторые верят, что все вышло из-за той болезни, от которой помогают эти таблетки.
Филипп нахмурил брови.
— Зачем ты даешь мне это?
— Потому что я думаю, что твой царь очень важен для будущего всех нас. Если он умрет, то хотя бы
Филипп сжал в кулаке упаковку таблеток и улыбнулся.
— Благодарю тебя, госпожа. Но скажи мне…
— Да?
— Будут ли помнить о нем — в будущем?
И снова она возникла, эта странная дилемма — стоит ли рассказывать слишком много. А Бисеза успела довольно многое узнать об Александре и его эпохе из рассказов своего телефона.
— Да, будут. Будут помнить даже о его коне! — Буцефал погиб в битве у реки Джелум.[20] — За тысячу лет до нынешнего времени в стране за Оксусом[21] правители будут утверждать, что у их коней на голове когда-то росли рога и что они — потомки Буцефала, некогда прошедшего по этим краям вместе с Александром.
Филипп был в полном восторге.
— Александр велел изготовить для Буцефала шлем с золотыми рогами и надевал его на голову своего коня перед битвами. Госпожа… если царь будет при смерти…
— Тогда расскажи ему об этом.
Когда лекарь ушел, Бисеза строго сказала де Моргану:
— А вы об этом помалкивайте. — Он развел руками.
— Конечно, конечно. Мы должны сохранить Александру жизнь — ведь если уж мы тут застряли, он наша надежда хоть на какое-то будущее. Но заклинаю вас всеми богами, Бисеза! Почему вы просто так отдали этому врачу таблетки? Почему
Но она, смеясь, ушла прочь.
24
Охота
Наконец все было готово к началу battue.
Для охоты, представлявшей собой одновременно и упражнение в воинском искусстве, была отведена огромная территория в степи. Части войска развертывались широкими кордонами, и каждой из этих частей командовал один из главных полководцев. Загонщики направились к центру, передвигаясь будто на маневрах. Впереди и по обе стороны от каждой группировки двигались разведчики. Части войска перекликались между собой с помощью труб. В конце концов образовался очень точный круг.
Как только загонщики приступили к делу, Чингисхан сам возглавил царскую процессию и вывел ее на гряду невысоких холмов, откуда открывался хороший вид на всю окружающую местность. На охоте обязаны были присутствовать все члены Золотого рода — жены, наложницы, слуги. Йе-Лю также отправился с царской процессией и взял с собой Колю, Сейбл и толмачей.
Масштаб учений потрясал воображение. Заняв место на вершине холма, Николай увидел только два- три полка, выстроившихся на равнине внизу. Реяли яркие вымпелы, взволнованно переступали с ноги на ногу лошади. Остальные полки находились далеко, где-то за линией горизонта. Для царской семьи и сопровождающих ее лиц было приготовлено обильное и роскошное угощение.
Покуда работали загонщики, членов Золотого рода развлекали сокольники. Один монгол вынес большого орла, сидевшего поверх толстой рукавицы. Когда орел расправил крылья, оказалось, что их размах больше роста охотника. Выпустили ягненка, и огромная птица догнала его и набросилась с такой
