Бен Тайер плюнул в его сторону.

– Это вас арестуют. За убийство сограждан и превышение власти в должности министра безопасности.

– Зубайр, мы с вами очень разные люди. Не исключено, что на выборах большинство мужчин и женщин пойдут за вами, но я в этом сильно сомневаюсь…

– Никаких женщин на выборах не будет! – оборвал его бывший президент и, что-то достав из-под халата, дернул другой рукой.

Время словно замерло, а затем раздался грохот, за ним еще и еще. Охранники ворвались на виллу и нашли на полу распростертые тела. Некоторые, в том числе генерал Хаммад, были ранены – сидели или привалились к фонтану. Девять человек погибли, включая четверых мятежных членов шуры, которых разорвало на куски взрывами четырех ручных гранат. Были убиты четыре солдата.

И Абдулла бен Рашид.

Кровь текла по лицу генерала Хаммада, глаза вылезли из орбит. Он едва сумел проговорить вбежавшему офицеру:

– Позвоните в центр. Свяжите меня с Ахмедом бен Рашидом.

– Позвоните президенту, – убеждал сенатора Рассел Макинтайр. – Объясните ему, что намерен сделать его министр обороны.

Вместо сенатора своему заместителю ответил Пол Рубенштейн:

– Он не может просто взять и позвонить, подозвать президента и поболтать один на один. Кроме того, президент сейчас в Чили, на встрече азиатско-тихоокеанских стран.

– А что, Чили перевели в Азию? – пошутил Робинсон. – Видите ли, Расти, последние события меня кое-чему научили. Я намерен сколотить коалицию и действовать от ее имени. Нельзя вступать в новое столетие, строя свою энергетическую политику на том, чтобы развязывать войны против стран, где еще остались запасы нефти. Развитие китайской экономики только усугубило трудности, но у нас к тому времени возникли собственные проблемы. Рынки трещат. Частный сектор не способен инвестировать в исследовательские работы по созданию альтернативного топлива. Значит, придется нам. Путем введения режима строгой экономии, налоговых льгот и беспрецедентной программы НИОКР.[90] Что же до того, что случится сегодня или завтра…

– Поймите, Расти, речь не о том, что мы вам не верим. Мы вам верим, – подхватил Сол Рубенштейн. – Просто не знаем, как все это остановить. Данные разведки на текущий момент свидетельствуют о том, что китайский флот преодолел больше полпути. Конрад прав, если намерен задержать его и не позволить осуществить высадку войск и выгрузку ядерного оружия.

– Мы еще не использовали все дипломатические пути, чтобы договориться с китайцами, – возмутился Макинтайр. – Вспомните кубинский ракетный кризис. Как Америка остановила советские корабли с ядерным оружием? Отнюдь не с помощью флота. К тому же Конрад собирается не только предотвратить высадку китайцев в Исламии, он сам намерен захватить эту несчастную страну. И вступает в сговор с иранцами.

Его старшие товарищи переглянулись.

– Расти, у вас нет доказательств, – проговорил Рубенштейн. – В лучшем случае несколько документов, которые свидетельствуют, что некий иранец встречался с Кашиджианом и о чем-то договорился. Но Кашиджиан, разумеется, заявит, что его подставили и что это ложь. Скажет, он ездил в Тегеран пригрозить Ирану. Самое большее, чего можно добиться, – обвинить Конрада в несогласовании своих действий с Госдепартаментом.

Макинтайр уставился на шефа:

– Сол, согласен, я принимаю все это слишком близко к сердцу. Но, по моему мнению, мы в одном шаге от войны с Китаем. И американские морпехи готовятся оккупировать самые святые земли исламского мира. – Он перевел взгляд с Рубенштейна на Робинсона. – Сенатор, я ничего не упустил?

Ему никто не ответил.

– Хорошо, а как насчет того, что Кейт Дельмарко вот-вот докопается до правды о финансовой подноготной предприятий Конрада? Разве этого недостаточно, чтобы отозвать его из Египта?

Сенатор подошел к стопке газет.

– Вы имеете в виду журналистку Дельмарко?

– Да. Она уже опубликовала статью? Я только пару часов назад сошел с самолета. Двадцать два часа провел в воздухе и в аэропортах. – Макинтайр потер лоб.

Сенатор Робинсон взял газету и нацепил на нос очки для чтения.

– Вот. Поздний вечерний выпуск. Лауреат Пулитцеровской премии репортер «Нью-Йорк джорнал» Кэтрин Дельмарко была найдена сегодня вечером мертвой. Как предполагается, она скончалась от сердечного приступа…

– Что? – Рассел почувствовал, как у него засосало под ложечкой.

– Мисс Дельмарко, сорока пяти лет, была найдена полицией в районе Мемориальной парковой автострады Джорджа Вашингтона, – продолжал сенатор. – Видимо, она остановилась, почувствовав боль в груди, когда направлялась на встречу в Маклин.

Расти опустился на стул и уронил голову.

– Ее убили.

– Кто? – спросил Робинсон.

– Кто? Ас-Сауды, Кашиджиан… Не знаю. Те же, кто взорвал самолет адмирала Адамса, кто подставил в Тегеране агента Брайана Дугласа и чуть не убил его самого. Люди, которые натравили на меня ФБР, обвинив, что я встречаюсь с террористами. Вот кто. – Макинтайр откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Какой смысл в его действиях? Может быть, подобно герою романа Фурста, ему, маленькому человеку, следовало остаться в стороне и безучастно наблюдать, как назревает война? Война, которая подхватит вихрем его и уничтожит все, что он любил.

– А это что такое? – Сол Рубенштейн указал на экран телевизора. – Пол, будьте любезны, включите звук и сделайте погромче.

Сенатор Робинсон взял пульт дистанционного управления и включил звуковое сопровождение канала Си-эн-эн.

«…Как заявил вице-председатель Абдулла бен Рашид от имени совета шуры, раскрыта попытка заговора с целью осуществления государственного переворота, который финансировали иранцы. Во время столкновений погиб председатель шуры Зубайр бен Тайер. В заявлении указывается, что к настоящему времени правопорядок в стране полностью восстановлен. Никаких других доказательств участия Ирана в беспорядках не приводится. Однако говорится, что завтра Рашид выступит с обращением к нации. Переходим к другим новостям…»

Макинтайр поднял голову и улыбнулся.

– Ну вот, они начали. Абдулла и Ахмед!

– Похоже, то, чего вы опасались, может случиться на самом деле, – заметил Сол Рубенштейн. – Теперь и Иран, и Конрад будут иметь основания утверждать, что в Исламии царит хаос. А Иран к тому же оскорбится, что его обвиняют в провоцировании переворота, и заявит, что это выдумка Рашида, который решил оболгать соседа, чтобы усилить гонения на шиитов.

– Нет-нет, – перебил его Макинтайр. – Как вы не понимаете? Ахмед и Абдулла берут ситуацию под свой контроль. Они пытаются остановить несущийся по рельсам локомотив. Какая ирония судьбы: мы сидим здесь втроем и не знаем, как повлиять на свое правительство. А люди в Исламии действуют.

– Я понятия не имею, кто такие эти Амос[91] и Ахмед, – отозвался сенатор. – Но с моего места чертовски трудно удержать США, Китай и Иран от вторжения в Исламию.