выигрывал.

— Ты уверен? — спросила человечка, поднимаясь с земли. Кстати, как оказалась, упырик ненамного её выше ростом и даже похудее телосложением. Он был всего лишь подростком при жизни.

— Абсолютно! Мы усилили его природную сопротивляемость к магии, добавили драконий щит по контуру всего тела, несколько щитов от магического воздействия, ментальный щит, что бы никто ни смог им управлять (хоть такое и сможет только очень сильный архимаг), и замедлили до максимума процессы разложения. Теперь ему точно ничего не угрожает, — ответил Терен.

— Спасибо, — поблагодарила нас человечка, по очереди целуя каждого в щеку.

— Хелли, нужно идти, а то уже стемнеет скоро.

— Угу. Рик, мы пойдем? Но завтра обязательно вернемся, — обратилась уже к нашему подопечному малышка.

Упырик кивнул, поднимаясь с земли. Кстати, мандарины он не стал оставлять на земле, а заботливо положил в карман.

Рик проводил нас до границы лесополосы, шутливо с нами раскланялся, прижался щекой к ладони Хелли, и, грустно повесив голову, скрылся в чаще леса.

— Мы же придем сюда, правда? — с надеждой спросила Хелли, взбираясь на застоявшегося Сумрака.

— Конечно, — улыбнулся Терен, — Мне Рик понравился.

— Мне тоже. Куда едем? К Холлу? — я подобрал поводья белого жеребца, которого совсем недавно, как и десяток других лошадей, привел в конюшню аронта Мор.

— Нет. Ребята, вы не против, если я немного побуду одна?

— Нет, конечно. А ты точно уверена?

— Точно. Я вернусь через пару часов.

— Мы будем у Холла, — сказал Терен, разворачивая своего жеребца.

Хелли кивнула, и, пришпорив Сумрака, скрылась из вида, мгновенно затерявшись в вечерней городской толпе.

— Едем, — кивнул я Терену, пришпорив своего жеребца, — Пора намылить кое-кому шею.

Хеллиана

Проехав несколько улиц, Сумрак неожиданно остановился на какой-то тихой, безлюдной улице, и никак не хотел ехать дальше. Сколько я его не двигала, он так и не сдвинулся с места.

— Эльтар, да в чем дело? — я слезла с жеребца, и, погладив ему морду, заглянула в глаза.

Сумрак фыркнул, раздув мне челку, и повернув голову, ткнул губами в седло.

— Что? Тебе седло натирает?

Пегас закатил глаза, и, тряхнув гривой, вновь покосился на седло.

— Ты хочешь, что бы я его сняла? — неожиданно дошло до меня. Сумрак всхрапнул.

Пожав плечами, я расседлала жеребца, и спрятала седло в укромном уголке, за какими-то старыми бочками, оставив только вальтрап.

— Хех, и как мне теперь на тебя залезть? — я уставилась на коня. Со стременами-то на него залезать проблематично, а без — так вообще нереально.

Сумрак скосил на меня голубым глазом и, всхрапнув, опустился на передние ноги. Тихо офигевая, я залезла на пегаса, который тут же встал.

Не смотря на отсутствие седла, сидеть на Сумраке было удобно.

— Ну, малыш, теперь доволен? — похлопала я моего конягу по шее.

Сумрак, коротко взбрыкнув, понесся галопом по улице. Через несколько минут я поняла, что что-то не так, под коленями чувствовалось шевеление.

Он, что… ой, мама!

Сумрак, оттолкнувшись передними ногами взмыл в воздух.

Мама, роди меня обратно, я залезу аккуратно! Хотя нет, к своей маме я не полезу…

Сумрак набрал высоту, и вот мы уже пролетаем над таверной Холла. Меня захватило пьянящее чувство полета, обостренное еще и тем, что крылья пегаса я не могла видеть, лишь только чувствовала телом движения мышц.

Это что-то нереальное! Ветер бьет в лицо, высота такая, что дух захватывает, тишина, вечерний полумрак и нереальное чувство СВОБОДЫ…

Я никогда не летала на пегасах, да и леветировала не часто, но один раз попробовав, я уже не смогу от этого отказаться. Это чистая эйфория, неземной восторг, просто незабываемые ощущения.

Как я не хочу спускаться вниз, туда, где люди привыкли лгать…

Когда Сумрак заходил уже на четвертый круг над городом, я поняла, что мои руки просто заледенели. Заметив под нами лошадиный базар, я попросила пегаса спуститься.

Кстати, я даже не пыталась управлять жеребцом, он сам, словно чувствуя, чего я хочу, маневрировал в небе.

Базар был уже пуст, но окна таверны еще светились, когда Сумрак плавно опустился на землю. Соскочив с пегаса, я погладила его по вспотевшей шее, и направилась в таверну, растирая по дороге замерзшие руки.

В таверне было немного народа, в основном работники базара. Весело потрескивали дрова в камине, с кухни доносились приятные запахи, а рыжебородый гном протирал запыленные стаканы, напевая что-то себе под нос.

Я принялась рассматривать людей, сидящих за столами, пытаясь отыскать знакомое лицо.

— Девочка, ты, что здесь забыла? — крикнул крепко сбитый мужчина за ближайшим к входной двери столиком.

— Не волнуйся, не тебя красавчик, — хмыкнула я.

— А может все-таки меня? — начал подниматься мужик, накручивая на палец кончик пышных усов.

— Я тебя расстрою Тор, но эта красотка по мою душу, — раздался знакомый голос из дальнего угла, и из тени на свет вышел Тамиор.

— Мор, привет! — улыбнулась я. Тролль подошел и легко меня приподняв, посадил на свою согнутую руку:

— Привет малышка! Какими судьбами?

— Соскучилась!

— Я тоже! А ты чего вся как ледышка? — поинтересовался тролль и понес меня к камину. Притащил лавку, усадил меня на неё и сунул в руки огромную кружку с горячим чаем.

— Спасибо Мор. Представляешь, Сумрак меня покатал!

— Так вот почему ты так замерзла! И как полет? — спросил Тролль, отхлебывая из своей кружки.

— Обалденно! Никогда в жизни такого не испытывала! — поделилась я впечатлениями, прихлебывая мелкими глоточками ароматный чай из семи видов трав.

— Тебе повезло, пегасы редко кого к себе подпускают, кроме лунных эльфов. А никто из темных к себе вообще не подпустят.

— Значит, мне повезло. Как у тебя дела?

— Да ничего нового. Ты лучше скажи мне, как у тебя дела? Как учеба? Латриэль тебя больше не обижал?

— Да у меня все нормально, на учебе весело. Представляешь, Латриэль у нас расы преподает!

— В учителя подался? Ничего себе! — удивился тролль.

Мдя, удивленный тролль — это забавное зрелище. Хотя не настолько, как танцующий.

Мы еще немного поболтали о том, о сём, я рассказала ему о поединке с Друсилией, о похищении меня Луксором и о веселом кабинете некромантии. Правда, я не стала ему рассказывать о Рике, меня и так слишком зацепило поведение Латриэля. В душе твердо поселилось убеждение того, что эльф меня предал.

Через полчаса меня начало клонить в сон. Сказалось пережитое, да и меня разморило от тепла камина.

— Поеду-ка я домой, — зевнула я.