наиболее полно раскрывающее свойства человеколюбия Божия и спасения Богом падшего человека. Имя Иисус относится равно к Божеству и к человечеству Его. Имя Иисус есть предвечное. Имя Иисус не есть простое, ничего не значащее собственное имя, но есть самое совершенное наименование Сына Божия, имеющее величайший сокровенный смысл.
7) Евангельские книги и вообще всякое надписание Имени Божия и глаголов Божиих и всякое надписание Господня Креста, — достопоклоняемы наравне со Святыми Иконами.
8) Имяначертания и имязвучия не подобает почитать ни Святым Само по Себе, ни имеющим самосущно освящающую силу, ни почитать их Божеством или энергией Божества, ибо имяначертание и имязвучие, а также случайная мысль о Боге суть произведение деятельности человеческой. Но они суть Святые, поелику именуют Бога; самая же истина о Боге, к коей простирается ум и сердце человеческое, призывая Бога, и которая таится в именах и в глаголах Божиих, хотя не всегда и не всяким может быть восприемлема, но есть всегда Божество Святое Само в Себе и есть сила, освящаюшая, когда то соблагоизволяет Бог.
Покорнейше просим Святейший Синод, убедившись в Православии сих наших тезисов, признать, что мы, открыто исповедуя Божественность Имени Божия»Иисус», ни в чем не отступили и не отступаем от вероучений и догматов Православной Церкви и тем дать нам возможность со спокойной совестью предать себя духовному попечению Святейшего Синода и Пастырей церковных с тем, чтобы прекратить всякие дальнейшие догматические споры [1733].
Как и можно было ожидать, никакого официального ответа от Синода на данное»Прошение»не последовало. Синод руководствовался принципом»Roma locuta est» [1734] и не намеревался продолжать дискуссию, в которой, как казалось его членам, Посланием от 18 мая 1913 года была поставлена жирная точка. И тем не менее активность имяславцев, публиковавших одно апологетическое сочинение за другим, вынуждала сторонников позиции Синода вновь и вновь обращаться к разбору»учения афонских имябожников»и изобличать»имябожническую ересь». Синод высказался и считал свою миссию выполненной, но С. В. Троицкий продолжал находить все новые аргументы против имяславского учения, причем с каждой публикацией его тон становился все более резким, безапелляционным и агрессивным. Если под основными положениями его доклада на Синоде имяславцы могли бы подписаться, то его статьи, появившиеся во второй половине 1913–го и в 1914–м годах, они уже никак не смогли бы воспринять с сочувствием. Свою борьбу с имяславием Троицкий ведет сразу на нескольких фронтах. Во–первых, он работает над созданием анти–имяславской ученой базы и пишет академическое исследование, посвященное учению святителя Григория Нисского об именах Божиих: в этом исследовании имяславие отождествляется с евномианством. Во–вторых, он публикует серию статей, в которых имяславское учение намеренно искажается и вульгаризируется. В–третьих, реагирует на публикации в защиту имяславия и пишет на них опровержения. В–четвертых, собирает компрометирующие сведения на лидеров»секты» [1735]. В–пятых, призывает к конкретным мерам по дальнейшему искоренению»имяборческой ереси».
Рассмотрим основные аргументы Троицкого против имяславия, содержащиеся в статьях»Борьба с Афонской смутой»и»Учение афонских имябожников и его разбор». Первая из этих статей, написанная вскоре после возвращения Троицкого с Афона, — что называется, по горячим следам, — вся состоит из пропагандистских тезисов, имеющих мало общего с трезвыми богословскими суждениями, высказанными этим же автором в своем докладе Синоду. Так например, Троицкий проводит параллель между имяславскими спорами и революцией 1905 года, утверждая, что»имябожничество — это самый удобный повод для того, чтобы свести счеты с церковной властью, прикрываясь защитой свободы совести». По мнению Троицкого, значительная часть революционеров, пришедшая к убеждению, что революция 1905 года не удалась только потому, что была лишена религиозной основы, начала напряженно искать эту основу.«Таким исканием, называя его богоискательством и богостроительством, занимается например, Петербургское религиозно–философское общество. Ересь имябожников и представляется левой печати подобным средством для того, чтобы создать революцию, опираясь на реформацию» [1736].
Далее Троицкий проводит параллель между»делом Илариона»и»делом Илиодора» [1737].«Кружки, потерпевшие афронт в деле Илиодора, — пишет он, — хотят взять реванш в деле Илариона, мало думая о том, какой глубокий вред Церкви приносит удовлетворение личного мелкого самолюбия». Если бы не было дела Илиодора и произведенного им подрыва авторитета церковной власти, не было бы и дела Илариона, утверждает Троицкий [1738].
Автор статьи считает, что высылка имяславцев с Афона была лишь»половиной дела», за которой должны последовать другие репрессивные меры:
<…>Эту высылку можно скорее сравнить с тушением костра, уже разложенного злонамеренными руками в опасном месте. Когда нет возможности потушить костер здесь же, на месте, нужно раскидать головни, и они тогда могут сами потухнуть. Конечно, они могут и не потухнуть, а зажечь всюду горючий материал, но тогда нужно скорее тушить головни, а это все же легче, чем тушить костер. Половина дела сделана, костер сброшен с опасного места и разбросан. Нужно спешить довершить начатое и тушить всюду дымящиеся головни [1739].
Троицкий предлагает детально разработанную систему мер против имяславцев с целью полного и окончательного искоренения»ереси»в монастырях и приходах:
<…>Нужна твердость и последовательность со стороны самой власти, которая не должна смущаться выходками печати. Нужно осудить еретические брошюры, не упомянутые в синодальном послании, и уничтожить их. Нужно усилить на будущее время строгость духовной цензуры. Нужно, чтобы определения синодального послания проводились строго и неуклонно. Малейшее колебание, малейшая новая уступка — и уже значительно подавленное движение вновь возродится с удесятеренной силой, и история с Илиодором повторится, но уже в увеличенных размерах. Затем необходимо обратить внимание на самих привезенных с Афона имябожников. Несомненно, среди них есть не только много недобросовестных лиц, сделавших из вопроса догматического средство для достижения посторонних своекорыстных целей, и нераскаянных еретиков, ослепленных своей гордостью, но и много лиц, обманутых и запутанных первыми. И вот, прежде всего следует таковым раскрыть глаза и отвратить от лжеучения<…>Необходимо<… >помешать афонским имябожникам проживать в монастыре, для чего напечатать в возможно большем количестве их списки и разослать по монастырям со строжайшим наказом монастырским властям не допускать упомянутых в списках лиц в стены монастыря без особого разрешения церковной власти. В монастыри, уже зараженные лжеучением, послать листки и брошюры, направленные против лжеучения. Для предупреждения пропаганды в приходах поручить высланных на места жительства имябожников особому наблюдению местного причта, с обязательством доносить об их поведении епархиальной власти. Приходской священник должен предостеречь своих пасомых от бесед с изгнанными за гордость, заблуждение и противление власти еретиками [1740] .
Мы видим, насколько ужесточилась позиция Троицкого после его командировки на Афон. В ход теперь пускаются не только доводы разума или аргументы от»здравого смысла», но и угрозы. Изменение общего отношения Троицкого к имяславцам сказалось и на его интерпретации их учения, которая стала гораздо более критичной, чем весной 1913 года. Это хорошо видно по статье»Учение афонских имябожников и его разбор» [1741]. Здесь Троицкий не ограничивается анализом книг»На горах Кавказа»и»Апология веры», но собирает воедино все наиболее радикальные высказывания, услышанные им от имяславцев во время пребывания на Афоне, а также приписанные имяславцам их противниками, и по сути полемизирует с тем»учением», которое сам же и создает. Под пером Троицкого позиция имяславцев вульгаризируется и приобретает отчетливо еретические черты.
Исходным пунктом учения имяславцев Троицкий считает их своеобразную теорию имен вообще:«имя является каким?то двойником, дубликатом предмета, и между предметом и его именем существует какая?то таинственная связь» [1742]. Соответственно,«имена Божий соединены с Богом и являются своего рода дубликатом Бога». Бог вечен, и Его имена совечны Ему: Он никогда не существовал без имени. Бог Сам нарек Себе имена: это действие Божие неотделимо от Самого Бога.
«Следовательно, имя Божие, как действие Божие, должно называться Богом. Людям вечные имена
