— Смотрите, Мишель, в этом торговом зале полным-полно людей, страшно подумать, что всем им грозят неожиданные удары Фантомаса, а они об этом и не подозревают…

И как будто эти его слова послужили сигналом, тут же произошло нечто чудовищное, ужасное, хуже чего, казалось, даже и быть не может. Огромная люстра, висящая над залом, сорвалась со своих металлических креплений и с невероятным грохотом, тут же заглушенным воплями сотен раненых, рухнула вниз, подминая своей тяжестью несчастных, находившихся на первом этаже!

Не успела свалиться эта гигантская люстра, как Жюв закричал почти беззвучным от волнения голосом:

— Вниз! Вниз!

В одно мгновение он и Мишель выскочили из гамаков, соскользнули вниз по колоннам и, проявив чудеса ловкости, оказались на первом этаже.

Чего бы это ни стоило, они хотели видеть, хотели знать…

То, что они увидели, было ужасно: после того как упал этот грохочущий метеорит, наступила страшная тишина; за ней, увы, последовал оглушительный шум, в котором слились крики и стоны всех, кто находился в «Пари-Галери».

Паника охватила покупателей и продавцов, мужчины и женщины в толкотне и давке пытались добраться до дверей и выбегали окровавленные и покалеченные, на площадь Мадлен и на бульвар Малерб.

Жюв в одно мгновение разобрался в случившемся.

Мишель, более пылкий, менее рассудительный, чем Жюв, готов уже был броситься на середину зала, где местные пожарные наспех пытались оказать помощь пострадавшим, но Жюв удержал его:

— Нет… нет… мы там сейчас не нужны, их там достаточно, а вас сомнет толпа…

Жюв подтащил своего ничего не понимавшего сотрудника под прилавок отдела тканей и властно сказал:

— Смотрите.

— Смотреть — куда? — Мишель, не понимая, выпучил глаза.

Внезапно Жюв выскочил из своей засады.

— Держите его! — заорал он. И, выхватив из кармана браунинг, стал целиться в сторону гигантского эскалатора, который шел наверх с первого этажа.

Что же там увидел Жюв?

В то время как все метались по «Пари-Галери», причем одни, в панике, рвались к выходу, а другие проявляли чудеса самоотверженности, спасая пострадавших, Жюв заметил на первой ступени эскалатора столь знакомый облик, что достаточно было беглого взгляда, чтобы его узнать.

Это был высокий, стройный, гибкий человек, одетый в элегантный темный костюм, превосходно сидевший на его спортивной фигуре, лицо же его было полностью скрыто глухой черной маской с прорезями для глаз. И этот человек в маске стоял неподвижно, в полном спокойствии, в котором сквозило и равнодушие, и даже насмешка.

Жюв закричал что было сил:

— Фантомас! Это Фантомас! Сейчас мы его схватим!

Жюв грозил ему револьвером, но не решился стрелять из опасения ранить кого-нибудь в густой толпе, отделявшей его от Фантомаса; Мишель тоже ничего не мог сделать: рванувшись вперед, он опрокинул на себя груду рулонов ткани и, задыхаясь под этим обвалом, он в бешенстве пытался выбраться из-под него.

Жюв в одно мгновение оценил обстоятельства.

Мишель уже ничем не мог ему помочь; звать кого-нибудь было бесполезно — кто в этой суете согласится поддержать его? Утратив всякую сдержанность в охватившем его бешеном порыве, он бросился к Фантомасу, кулаками пробивая себе дорогу среди тех, кто мешал ему.

— Фантомас! Фантомас! — кричал Жюв. — Это он! Вон там! Держите его!

И тут Жюв понял, что, несмотря на оглушительный шум, царивший в огромном зале, Фантомас заметил его. Бандит, спустившийся было по эскалатору, повернул назад и прыгнул на движущиеся ступени, которые вели на второй этаж. С издевкой он крикнул:

— Жюв, не надо было орать так громко!

Жюв усмехнулся. Его появление перед Фантомасом было не случайностью, а хорошо рассчитанным ходом. «Сейчас он поднимется по эскалатору, — решал Жюв, — на галереях никого нет, никаких сомнений, я буду стрелять…» И Жюв с размаху вскочил на эскалатор, поднял руку и уже готов был спустить курок, но на секунду задержался, чтобы лучше прицелиться на движущемся эскалаторе.

Фантомас был уже наверху.

Жюв крикнул:

— Сдавайтесь или я убью вас! — И выстрелил!

Но раньше, чем он успел нажать курок, Фантомас наклонился и нащупал рукой справа от эскалатора, за его поручнем, электрический переключатель.

Это был ловко задуманный, адский ход! Эскалатор на мгновение остановился, потом внезапно пошел вниз, и Жюв, не ожидавший этого, потерял равновесие и упал! Пуля его ушла в потолок, а он скатился вниз.

Однако он не зря изучил до малейших подробностей расположение «Пари-Галери». Он теперь разбирался в плане магазина не хуже, чем сам г-н Шаплар. Поэтому он не пал духом даже тогда, когда его сбросило с эскалатора, и крикнул, несмотря на боль от ушибов:

— Смелей, Мишель! По лестнице! Он у нас в руках, из галереи нет выхода!

Жюв и Мишель, которому, наконец, удалось выпутаться из тканей, в одну минуту взлетели по лестнице на второй этаж. Ворвавшись в галерею, где был отдел охотничьих костюмов, они пробежали ее из конца в конец, но она была пуста.

— Где же он… где он? — прорычал Жюв.

— Убежал… исчез… испарился, — ответил Мишель, возвращаясь.

И тут внезапно Жюва осенило:

— Ах, проклятье! — И он сжатым кулаком указал Мишелю на убегающего Фантомаса.

Бандит, оказавшись в тупике, попросту прыгнул на один из прилавков и, повернувшись спиной к преследователям, встал в позу манекена.

А Жюв и Мишель в спешке не заметили его, не догадались о хитрой уловке Неуловимого.

Они пробежали мимо него — и вот Фантомас ускользнул…

Матильда де Бремонваль, прелестная великосветская приятельница несчастного г-на Шаплара, вышла из своего маленького особняка на улице Лоран-Пиша, на углу авеню Буа, и села в свой роскошный автомобиль. Двум шоферам в парадной форме, ожидавшим ее, она бросила адрес, несколько удививший их:

— На площадь Клиши, остановите на углу улицы Санкт-Петербург.

Адрес был туманным, и слуги недоумевали, что понадобилось их элегантной хозяйке в такой час в этой части города, где нет ни шикарного ресторана, ни театра, в общем, ничего, что объяснило бы эту поездку.

Однако они привыкли не проявлять никакого удивления по поводу полученного приказания. Шофер дал газ, и машина, движимая мощным мотором, помчалась, прорезая тьму, вдоль зеленых аллей авеню Буа, к площади Этуаль.

В этот вечер г-жа де Бремонваль была одета очень скромно. Несмотря на то, что у нее были роскошные платья, великолепные меха, шляпы, украшенные перьями, — словом, одежды, стоившие целого состояния, она сегодня сочла уместным надеть простенькое манто, скромную шляпку, простые туфельки,