Когда компаньоны ехали от Сапфиры Михайловны домой, Леня, обретший более твердую почву под ногами, пытался завести с Лолой разговор об их дальнейшей судьбе. То есть из двух извечных вопросов он отбросил один – «Кто виноват?», – потому что виновных пока не нашел, и предложил Лоле сосредоточиться на втором, таком же роковом вопросе – «Что делать?» Но его верная подруга заявила, что ей плевать на киллеров и заказчиков, что она ужасно устала и перенервничала из-за Сапфиры Михайловны, которую они чуть не подвели под монастырь, и что сейчас она хочет только поесть и отдохнуть и чтобы никто не лез к ней с дурацкими разговорами.

Леня обиделся и замолчал.

Дома их никто не встретил. Попугай Перришон дремал в кухне на шкафу, в гостиной в любимом кресле кота Аскольда сидел насмерть разобиженный Пу И. Его, древнюю мексиканскую храмовую собаку, забыли, оставили, бросили на произвол судьбы! Жестокосердные хозяева целый день заняты неизвестно какими делами, они совершенно не обращают внимания на его переживания! Пу И в пылу обиды забыл, что утром Леня брал его с собой на поиски кота Аскольда. Сначала было весело, но потом, на этом ужасном чердаке, Пу И чуть не умер от страха, и, конечно, незачем было держать в памяти такие малоприятные воспоминания. Пу И проскучал полдня, потому что попугай Перришон тоже был сегодня грустен и задумчив не в меру.

Обычно, если Лола с Маркизом надолго уходили из дома, предприимчивые звери обязательно устраивали какую-нибудь веселую каверзу. Но в этот раз отсутствовал кот Аскольд, который в преступном трио был, безусловно, самым умным, так что песику и попугаю, очевидно, не пришло в голову ничего оригинального.

Лола нехотя возилась на кухне, изобретая скорый ужин. Пу И, несмотря на обиду, почувствовал, что голоден, и притащился на запах. Каково же было его возмущение, когда оказалось, что лично ему Лола ничего не приготовила и даже – ужас какой! – в доме закончилось ореховое печенье. Правда, печенье песик предпочитал на завтрак, а на ужин что-нибудь посущественнее, но ничего не было. Лола засунула в микроволновку готовую курицу и наскоро настрогала помидоры. У нее не было сил даже почистить картошку. Пу И курицу не давали – собаке нельзя грызть трубчатые кости, поэтому Лола недолго думая открыла банку кошачьих консервов и вывалила в миску. Пу И оживился – он очень любил кошачьи консервы, на его взгляд, они гораздо вкуснее и питательнее собачьих. Все знают, что кошки ужасно капризные создания, и еда у них вкуснее, поэтому собаки никогда не отказываются ее попробовать. Пу И в смысле избалованности и капризов мог дать сто очков вперед любой кошке, это уж Лола постаралась, но и он никогда не отказывался от кошачьей еды.

– Лолка, твоя карликовая собака Баскервилей устроила лужу в ванной, и твой халат… – начал Маркиз, заглянув на кухню.

Лола ничуть не возмутилась, что паршивец Пу И использовал ее новый халат вместо половой тряпки, зато Леня остановился на полуслове и уставился на пустую банку кошачьих консервов.

– Что я вижу? – начал он грозно. – Так вот ты как?

– Ну что еще такое? – с досадой сказала Лола. – Что я еще сделала не так?

– Ты отдала Пу И Аскольдовы консервы? – возопил Леня. – Так, значит, ты уже списала его со счетов?

– Никого я никуда не списывала! – заорала Лола, потому что у нее тоже, в конце концов, нервы не железные. – Что ты привязался? Просто Пу И нечего есть, чего же добру пропадать?

– Может быть, ты вообще считаешь, что кот в этом доме был лишним? – не успокаивался Маркиз.

– Ничего я не считаю, – окончательно рассвирепела Лола, – а только если бы ему было у нас хорошо, он бы не удрал. И если бы тебя любил, он бы тоже не удрал. Вон Пу И, например, никогда далеко не убегает…

Удар был силен, тем более что Леня в глубине души признавал Лолину правоту. Но от этого он еще больше рассердился на свою партнершу.

– Я не буду есть! – отрывисто рявкнул он и отвернулся, чтобы уйти, напоследок громко хлопнув дверью.

– Чего-чего? – настиг его у дверей насмешливый Лолин голос. – Дорогой компаньон, ты не забыл, что я тебе вовсе не жена? И даже не любовница. И что если мы сожительствуем с тобой в одной квартире, то это исключительно ради интересов дела. Кажется, ты сам так решил и в свое время поставил мне жесткие условия.

– При чем тут это? – оглянулся Маркиз.

– А при том, что я не собираюсь стоять перед твоей запертой дверью и ныть: «Ах, дорогой, открой же дверь! Ах, дорогой, прости меня за все и покушай, а то умрешь с голоду!» Со мной этот номер не пройдет! Он еще будет отказываться от еды! Так я выброшу все на помойку!

Леня Маркиз вынужден был признать, что так оно и будет. Лолка вполне может, разозлившись, выбросить ужин в мусоропровод, и тогда Леня будет иметь бледный вид, потому что есть ему очень хочется.

– Все равно это ты виновата, что Аскольд сбежал, – упрямо заявил он, не желая сдаваться, – ты его…

– Ага, заманила в лес, как злая мачеха – Белоснежку! – усмехнулась Лола. – И привязала там к дереву, чтобы его съели дикие звери!

– Не шути так! – заорал Маркиз. – Еще накличешь!

Лола подумала, что Ленька совсем сбрендил, – где это в городе он видел диких зверей? А с дикими котами Аскольд вполне в состоянии справиться. К тому же в душе Лолы крепла уверенность, что побег Аскольда, несомненно, связан с побегом очаровательной персидской кошки Забейды. Персидские красавицы очень капризны, так что скоро кошечке надоест спать на голом полу и питаться объедками с помойки, поэтому она вернется, и Аскольд тоже. Он кот серьезный, дорогу домой найдет.

– В последний раз спрашиваю: будешь ужинать? – строго спросила Лола.

– Буду, – обреченно ответил ее компаньон.

– Давно бы так, а то устроил тут семейную сцену, смешно прямо, – заявила Лола.

– Дур-рак! – присовокупил попугай со шкафа.

Леня совсем пал духом.

Правда, как и всякого нормального мужчину, сытный ужин несколько примирил его с жизнью, и у него даже появилась, как говорил его великий предшественник О. Бендер, плодотворная дебютная идея.

– Давай-ка посмотрим, из-за чего мы с тобой рисковали, – проговорил Леня, доставая миниатюрную кассету, которую Лола вынула из чемоданчика в поезде «Петербург – Москва».

Лола пробурчала, что выражение «мы рисковали» не совсем точно, поскольку рисковала она одна, но любопытство, естественно, взяло в ней верх над стремлением к справедливости, и она устроилась в кресле рядом с Маркизом.

Кассета была нестандартная, очень маленькая, но у Лени был необходимый переходник. Он включил видеодвойку, и компаньоны уставились на экран.

Перед ними был обыкновенный учрежденческий коридор – довольно аккуратный, но полутемный, вероятно освещенный только дежурными лампами. Коридор был снят в несколько необычном ракурсе, сверху, как будто из-под потолка, и Леня сообразил, что съемка действительно велась расположенной под потолком камерой охранного видеонаблюдения.

Несколько минут ничего не происходило, и нетерпеливая Лола начала выказывать признаки раздражения, но тут в коридоре появились два человека. Они шли рядом, но как-то очень странно.