увидеть.

И еще глаза – пустые, мертвые, с неестественно расширенными зрачками.

От этого взгляда Штабель впервые в жизни растерялся. Он почувствовал, как в сердце проникает сырой могильный холод. Пистолет в его руке дрогнул.

Незнакомец, по-прежнему не издавая ни звука, выбросил вперед холодную костлявую руку и схватил Штабеля за горло.

Не так сильно, как его охранника, но тот же смертельный холод сковал все тело авторитета, и Сергей Шустов по кличке Штабель впервые в жизни потерял сознание.

Позади незнакомца на тротуаре корчился Семен Борисович Эрлих.

Его никто не тронул, но все увиденное так подействовало на впечатлительного искусствоведа, что он едва не лишился рассудка. Больше всего его поразило то, что на его глазах был побежден великий и ужасный Штабель.

Старыгин тоже был потрясен происходящим, но на него это подействовало совершенно иначе: невероятность того, что случилось на его глазах, была настолько запредельной, что он воспринимал это как сон или фантастический фильм, действие которого разворачивается прямо у него на глазах. Ему казалось, что все это происходит не на самом деле и уж точно не касается его.

Правда, он испытал что-то вроде злорадства, увидев поверженного Штабеля, но новый персонаж был еще страшнее, и его появление не сулило ничего хорошего.

И действительно, человек с серым неживым лицом протянул руку к Старыгину, схватил его за плечо и легко, как морковку из грядки, выдернул из салона «БМВ». При этом Старыгин почувствовал в плече ледяной кладбищенский холод, который начал распространяться по всему телу, как будто его столкнули в мутную холодную воду. В такую воду, которой наполняются поздней осенью глубокие могилы, вырытые в тяжелой глинистой земле. Он и не пытался сопротивляться страшному человеку, безвольно переставляя ноги и послушно, как марионетка, двигаясь туда, куда влекла его ледяная рука.

Второй рукой незнакомец подхватил безжизненное тело Штабеля и, как пушинку, вскинул его на плечо.

Оставив за спиной «БМВ» и то, что осталось от его экипажа, человек с серым лицом пересек проезжую часть и втолкнул деморализованного Старыгина на заднее сиденье машины, рядом с мужчиной в темном плаще.

– Наконец-то мы встретились! – проговорил тот, холодно улыбнувшись одними губами.

Старыгин хотел что-то ответить, но могильный холод не оставлял его, и язык словно приклеился к гортани.

На переднем сиденье застонала и пошевелилась Наталья.

Придя в себя, она удивленно огляделась и попыталась выскочить из машины, но мужчина в плаще уткнул ей в спину ствол пистолета и насмешливо проговорил:

– Куда это вы собрались? Нет-нет, мы теперь – одна команда, и вам придется смириться с нашим присутствием! И, между прочим, именно вы поведете машину. Потому что он, – мужчина кивнул на своего безмолвного подручного, – он, к сожалению, этого делать не может. Такая досадная особенность…

Тем временем серолицый монстр впихнул бесчувственного Штабеля на заднее сиденье, рядом со Старыгиным, а сам уселся впереди.

– Ведь это – Фолькер Месснер? – проговорила Наталья, со страхом и любопытством разглядывая своего ужасного соседа.

– В каком-то смысле, – усмехнулся человек в плаще.

– Но его убили год назад!

– Как все женщины, вы ужасно любопытны! Что ж, любопытство, как и всякое свойство, присущее только человеку, следует уважать. Действительно, его убили. Но если вы знаете об этом факте его биографии, вы знаете также, где это произошло.

– В Порт-о-Пренсе, – недоуменно отозвалась Наталья. – А какая разница?

– Большая, дорогая моя, очень большая! Порт-о-Пренс, как вы знаете – столица Гаити, а на Гаити восемьдесят процентов населения в теории являются католиками, а на практике исповедуют культ вуду. Слышали когда-нибудь о таком?

– Сказки про зомби и оборотней? – неуверенно протянула Журавлева.

– Сказки? – ее собеседник негромко рассмеялся. – Вам кажется, что существо рядом с вами не существует? Потрогайте его!

– Что-то не хочется! – Наталья зябко передернула плечами.

– И правильно, – мужчина в плаще кивнул. – Я сам иногда его побаиваюсь, хотя он подчиняется мне беспрекословно! Он многое может. Например, затаиться в ящике, пролежать там долгое время, пока ящик не внесут в служебное помещение Эрмитажа. Разбить витрину, вытащить в одиночку тяжелую каменную статую и даже срисовать нужные иероглифы…

– Или убить постороннюю девушку… – ввернул слегка пришедший в себя Старыгин.

– Девица вертелась возле вас, могла помешать, – согласно кивнул мужчина в плаще, – пришлось ее убить. Но я использовал ее смерть, чтобы навести вас на мысль о ларце для украшений, который хранился в запасниках.

– Зачем я вам был нужен? – спросил Старыгин. – Ваш зомби прекрасно сделал бы все, что нужно, и девушку не пришлось бы убивать…

– Э, нет! Он не смог бы открыть ларец, только вы с вашей интуицией смогли. Тот паршивец, Вадим, тоже пытался – но куда ему. Абсолютно бесполезное существо, трус и подлец, ей-богу, в данном случае Месснер оказал обществу большую услугу, когда избавился от этого мелкого музейного вора. Так что мой подчиненный может многое. Он – живое подтверждение того, что поклонники вуду действительно кое-что умеют… то есть не совсем живое! – мужчина снова негромко засмеялся и вдруг резко оборвал смех, как будто выключил радио. – Ну да ладно, я отчасти удовлетворил ваше любопытство, а теперь поехали!

– Куда? – осведомилась Наталья, включая зажигание.

– Пока прямо по набережной до моста, а там я скажу.

Вскоре машина въехала на Васильевский остров, и через несколько минут Старыгин понял, что они едут к дому Витьки Семеркина.

Очень скоро его догадка подтвердилась: Наталья под дулом пистолета припарковалась около Витькиного подъезда.

– Ну что ж, теперь мы нанесем визит вашему однокласснику, – проговорил человек в плаще, повернувшись к Дмитрию Алексеевичу. – Только смотрите, чтобы без фокусов! И вот еще, отдайте-ка мне последнюю часть перевода!

– Какого перевода? – удивленно протянул Старыгин.

– Вот этого не надо! – раздраженно прервал его собеседник. – Вы прекрасно поняли, о чем я говорю! Мне нужен листок с переводом последней части числа! Ведь Мария Антоновна перевела иероглифы!

Старыгин попытался что-то возразить, но человек в плаще мигнул своему страшному подручному. Зомби легонько ухватил Старыгина за горло, и тот мгновенно утратил волю к сопротивлению. По его телу снова разлился могильный холод, дневной свет померк, сердце забилось медленно и с усилием. Человек в плаще обшарил его карманы и очень быстро нашел листок с переводом иероглифов.

Зомби разжал руку, и Старыгин часто глубоко задышал.

– Не нужно сопротивляться, – проговорил человек в плаще, убирая листок в карман. – Согласитесь, что контакт с Фолькером очень неприятен!

– Кто вы такой? – спросил Старыгин, когда голос вернулся к нему. – Зачем вам иероглифы? Откуда вы узнали о них?

– Любопытство простительно вашей подруге, – отозвался тот, – а вы все-таки мужчина… впрочем, так и быть, кое-что я вам расскажу. В конце концов, вы славно поработали на меня, нашли все три части загадки, и вас можно за это поощрить… Во-первых, мне нужны не иероглифы, а то число, которое ими записано, потому что оно открывает перед своим обладателем необыкновенные горизонты, дает ему небывалое могущество. А о том, что это число было известно древним египтянам, я узнал, работая над так называемым московским математическим папирусом, который хранится в Музее имени Пушкина… в этом папирусе сказано, что Священное Число, которое одно содержит в себе все знания мира, – закон, которому