Старыгин, положившись на везенье, юркнул за дверь и спустился на первый этаж. Входная дверь была открыта, и сырой ветер сразу же ударил в лицо.
Он оглянулся по сторонам и повернул вправо, чувствуя себя персонажем старой комедии. Тапочки без задников очень мешали бежать. Вот сарай, вот мусорные контейнеры, а вот наконец и желанная дырка в заборе.
«Да будут благословенны граждане, которые любят ходить прямо! – думал Старыгин, пролезая в дырку. – В любом заборе, хоть в больнице, хоть в тюрьме, хоть на охраняемом секретном объекте, появляется дырка, в которую пролезают, выносят готовую продукцию и вносят запрещенные спиртные напитки. Воля народная не знает преград! Граждане пробьют дыру в железобетонном заборе, прорежут колючую проволоку и протопчут тропинку по минному полю, и все только потому, что им лень пройти в обход лишние полсотни метров».
Он отважно бросился вперед по тропинке. Дождя не было, но с мокрых кустов капала вода. Мокрая же трава холодила босые ноги, тапочки не спасали. Когда Старыгин окончательно замерз и зубы начали выстукивать дробь, кто-то из кустов схватил его за руку.
– А вы и правда в пижаме… – протянула Наталья.
– А вы думали, я шучу? – огрызнулся Старыгин. – Не до шуток тут…
Она уже тянула его к машине – старенькой «пятерке».
– У соседа одолжила, не могла же я милицейскую машину взять! – она верно истолковала его пренебрежительный взгляд.
На заднем сиденье лежал ворох одежды. К полному изумлению Старыгина, это оказалась милицейская форма – поношенная, но чистая, с нашивками сержанта.
– Ну вы даете! – восхитился Старыгин. – Хотя где вам взять-то…
Он, чертыхаясь, переоделся в машине. Брюки оказались коротки, а ботинки малы.
– Ну что же это такое! У меня же сорок третий!
– А это сорок второй, других не было, – холодно заметила Наталья, – я вам не обувной магазин. Ничего, вам в них не кросс бегать. Куда едем, в Эрмитаж?
– Точно! – обрадовался Старыгин. – Как раз туда и нужно!
Она-то думала, что он спешит к картине, которая вполне может быть работой Леонардо, он же торопился в Эрмитаж совсем по другому поводу – нужно было расшифровать последнюю, третью, часть иероглифов, чтобы получить наконец заветное число.
– Есть новости? – спросил он Наталью.
– Есть! – оживилась она. – Вы знаете, Пауль какими-то своими методами отыскал того типа, чьи отпечатки были найдены возле трупа убитой девушки, выследил его до квартиры, вошел туда, а тот лежит на кровати мертвый!
– Кто же его убил?
– Да вообще непонятно, отчего он умер, а Пауль клянется, что видел его мертвым год назад в Порт-о- Пренсе!
– Эк его занесло, на Гаити… – протянул Старыгин.
– А мои ребята откопали свидетеля из вашего подъезда, такой дед с первого этажа, он на дачу уезжал, а теперь вернулся. Так он этого типа, Фолькера Месснера, оказывается, видел на лестнице как раз в тот день, когда девушку убили! Точно его описал и по снимку опознал!
– Это, наверное, Валентин Петрович, очень толковый дядька, раньше летчиком-испытателем был…
– Да, говорит, такой и есть – высокий, странный какой-то, глаза неживые, лицо серое и все в складках, как будто маска… И я его видела, точно это он! Только убийцу не допросили, поскольку он мертвый. Свезли тело в морг, а ночью оно исчезло!
– Вы не шутите? Может, переложили куда-нибудь, там, в морге, небось такой же беспорядок, как и везде…
– Да бросьте вы! – обиделась Наталья. – Не до такой же степени. Говорят вам – он исчез! Пауль так расстроился – просто в шоке!
– Мистика какая-то… – согласился Старыгин. – А кто этот Пауль?
– Я же вам говорила – специалист из Интерпола!
– Ах да… – рассеянно протянул Старыгин и поймал себя на том, что ему не нравятся нотки восхищения в голосе Натальи.
– Совсем вы мне голову заморочили вашим Паулем, – через некоторое время спохватился он, – а ведь этот тип, убийца, мне тоже знаком. Ведь это он столкнулся со мной вчера на набережной, когда мы в машину садились. И чем-то уколол.
– А потом вы заболели… Ведь и правда мистика получается… – тихо сказала Наталья.
– Вы еще всего не знаете! – загадочно сообщил Старыгин. – Ничего, скоро все раскроется, вам первой расскажу!
Наталья покосилась удивленно, но они уже приехали к Эрмитажу. Старыгин велел ей остановиться чуть в стороне, ближе к набережной, и подождать его в машине. Она скорчила недовольную мину, но решила не спорить.
На вахте дежурил знакомый охранник, однако он, разумеется, не узнал Старыгина в милицейской форме.
– Эй, сержант, ты куда это? – проговорил он, приподнимаясь навстречу. – Документы!
– Стас, ты что – не узнал меня? Это же я! – Старыгин попытался отодвинуть охранника в сторону, но тот потянулся к кобуре:
– Что значит – я? Тут тебе Эрмитаж, а не районная библиотека! Сказано – документы! Что ты в милиции служишь, меня не колышет! У меня свое начальство есть!
– Да вот тебе документы! – Старыгин наконец нашел свой служебный пропуск и сунул под нос секьюрити.
Тот изумленно уставился на удостоверение, перевел взгляд на Старыгина и попятился:
– Ой! Это ж вы! Вы что – в милицию перевелись? Ну это ж надо! Что, хорошие деньги дали?
Старыгин отмахнулся и, прихрамывая из-за тесных ботинок, помчался по коридору в сторону Египетского отдела.
Охранник, проводив его взглядом, пробормотал:
– Выходит, и правда им в музее гроши платят, если уже в милицию идут подрабатывать!
Дмитрий Алексеевич без стука влетел в кабинет Марии Антоновны.
Главная хранительница египетского отдела сидела за столом, заваленным рукописями и фолиантами, погрузившись в изучение какой-то старинной гравюры.
Не отрываясь от своего занятия, она неодобрительно проговорила:
– Почему не стучите? Думаете, если вы работаете в милиции, то вам все можно?
Только после этого она подняла глаза, узнала Старыгина, но не поверила себе, сняла очки и удивленно спросила:
– Дмитрий Алексеевич, что это на вас надето?
– Потом, потом! – отмахнулся Старыгин и положил на стол разлинованный листок. – Прошу вас, переведите мне это!
«Образец номер четырнадцать, – прочитала хранительница. – Мумия, Фивы, Среднее царство. Отчетливо выраженный штамм «болезни фараонов»… Что все это значит?
– Ой, извините, это не та сторона… я не нашел другого листка… – Старыгин перевернул бумажку, и Мария Антоновна увидела перерисованную им с мумии цепочку иероглифов.
– Я смотрю, Древний Египет сделался вашим главным интересом, – проговорила ученая дама, вглядываясь в значки. – Не хотите перейти ко мне в отдел?
– Там видно будет, – уклончиво отозвался Старыгин. – Ну как, что здесь написано?
– Опять одни цифры, – пожала плечами Мария Антоновна и потянулась за чистым листком бумаги. – Ну вот, я запишу вам здесь перевод!
Дмитрий Алексеевич едва дождался, когда она кончит писать, выхватил листок и, невнятно поблагодарив хранительницу, бросился прочь из кабинета.
Однако ботинки жали неимоверно, и вместо того, чтобы покинуть Эрмитаж, Старыгин взбежал на
