– Вероятно, потому, что не хочу оскорблять вас напоминанием о наших истинных отношениях. А как еще прикажете вас называть, мисс Риппон?

Шарлотта вдруг воочию увидела постель в спальне Александра, себя в его объятиях… В памяти всплыл любовный шепот, страстные слова и ласковые имена, которыми они называли друг друга. Она густо покраснела. Хенк Баррет поглядел на обоих и, улыбнувшись в усы, отпил глоток кларета.

«Ишь, голубки!» – со смешанным чувством раздражения и зависти подумал он.

Но потом сжалился и пришел им на выручку, тактично сменив тему разговора:

– Алекс, мы еще не рассказали дамам, какая участь постигла нашего старого друга сэра Клайва Боттомли. Они ведь не знают, что его встреча с великим визирем неожиданно закончилось для сэра Клайва так неудачно.

После того как Александр оказался на борту корабля, судьба сэра Клайва, честно говоря, не волновала Шарлотту, однако сейчас она притворилась, будто ее разбирает жгучее любопытство.

– А что с ним такое стряслось, капитан Баррет?

Хенк хохотнул.

– Великий визирь выдал его британскому послу. Вместе со всеми секретными бумагами, которые сэр Клайв пытался ему продать.

Леди Аделина захлопала в ладоши. Шарлотта улыбнулась.

– Я рада слышать, что он получил по заслугам, капитан. Но почему, скажите на милость, великий визирь так с ним обошелся?

– Уверяю вас, он преследовал не наши с вами, а свои личные интересы, – сказал Александр. – Великий визирь понял, что султан не поверит сэру Клайву, и решил, что этот человек ему больше не нужен. Тридцать лет назад сэра Клайва бросили бы в темницу, но теперь даже великий визирь обращается с влиятельными иностранцами более осторожно. Да и потом… он же ничего не терял, отдавая сэра Клайва британским властям. Избежать наказания сэру Клайву не удастся, так что великому визирю он больше докучать не будет. А Оттоманскую империю не упрекнешь в том, что она третирует английских подданных. Великий визирь остался даже доволен таким исходом дела.

Леди Аделина тоже была довольна. Главное, что сэра Клайва взяли под стражу британские власти. О международной политике доброй тетушке беседовать не хотелось, и она живо поинтересовалась:

– Сколько времени уйдет на погрузку продовольствия?

– Часов пять-шесть, – ответил Хенк. – Мы собираемся начать погрузку сразу же, как только встанем на якорь. Неважно, днем или ночью. Жители острова рады подзаработать, поэтому в грузчиках у нас недостатка не будет. Тем более что остров хотя и находится рядом с Турцией, но живут на нем греки. Они знают, что продовольствие предназначено для их голодающих соотечественников, и будут работать за троих.

– Капитан Баррет, а мы не могли бы послать весточку нашим родным? Дайте им знать, что мы с Шарлоттой возвращаемся домой…

– Да я бы с радостью, сударыня, но на Пакосе нет почты. Можно, наверное, найти кого-нибудь, кто согласится отвезти письмо в более оживленное место, откуда его удастся переслать в Англию, но думаю, мы очутимся в Англии скорее, чем дойдет письмо. Моя «Прекрасная американка» – быстроходное судно.

– Что ж, это радует. – Леди Аделина явно настроилась на жизнерадостную волну. Она грациозно встала из-за стола и сказала светским тоном, каким обычно разговаривала, принимая гостей у себя дома: – Джентльмены, мы с племянницей удаляемся, а вы наслаждайтесь портвейном. Будем надеяться, ветер не переменится, и мы прибудем на Пакос точно по расписанию.

Однако ветер переменился, и Хенк лишь далеко за полдень ввел свой корабль в глубокую бухту на западной стороне острова Пакос.

Александр и трое матросов покинули корабль первыми: они кинулись вплавь, не дожидаясь, пока судно встанет на якорь. Шарлотта и леди Аделина сошли на берег спустя два часа, и к тому времени по меньшей мере двадцать островитян уже сновали взад и вперед, как муравьи, перетаскивая большие сосуды и ящики, а еще десяток человек перевозили на лодках провизию и загружали ее в трюмы «Прекрасной американки». Александр в бриджах и легкой рубашке стоял по колено в воде, руководя погрузкой, а Хенк Баррет отдавал указания на корабле.

Лейтенант Фицрой и юнга Эдвин водрузили на берегу полотняный навес, чтобы защитить от палящего солнца нежную кожу дам, а второй кусок полотна расстелили на песке, чтобы прелестные создания не замарали свои наряды. Команда корабля была слишком занята погрузкой, и на завтрак все удовольствовались лишь кофе с печеньем. Поэтому Шарлотта пришла в восторг, когда лейтенант протянул ей корзинку с хлебом, холодной курицей и гроздьями роскошного черного винограда. Все это принесли на берег местные ребятишки.

– Мы так благодарны вам за заботу, лейтенант, – улыбнулась Шарлотта.

– Это принц Карим решил, что вы, должно быть, проголодались, – откликнулся Фицрой.

– В таком случае скажите ему спасибо, – торжественно провозгласила леди Аделина, усаживаясь на подстилку и поудобнее прислоняясь спиной к большому валуну.

Когда трапеза была закончена, леди Аделина заявила, что она, пожалуй, поспит.

– Ты бы тоже вздремнула, Шарлотта, а то у тебя такой взбудораженный вид. Вероятно, из-за жары. – С этими словами тетушка старательно расправила юбку, закрывая ноги, легла в тень и моментально уснула.

Шарлотта не считала, что в ее волнении повинна жара. Не в силах последовать примеру тетушки и благоразумно заснуть, она неотрывно смотрела на Александра, который нес в лодку тяжелый ящик. На плечах принца вздулись бугры мышц. У Шарлотты опять заныл низ живота, и на сей раз она уже поняла, что это от желания. От желания обнять Александра, прижаться к нему и почувствовать, как его мускулистое тело накрывает ее, словно одеяло. И как он ласкает ее грудь, поглаживает бедра…

Шарлотта крепко зажмурилась, отгоняя болезненно яркие воспоминания. А когда снова открыла глаза, Александр обходил ряды вспотевших, утомленных рабочих и старался их подбодрить. Намокшая от пота и