Олег вошел в полутемный зал ресторана и осмотрелся.
— Сюда, пожалуйста, господин Гусаков, — подскочил метрдотель, — вас ждут.
— Сам вижу! — Олег разглядел уже в дальнем конце зала блестящую лысину Волосовича.
По иронии судьбы адвокат, носивший такую фамилию, был давно и безнадежно лыс. Но этот факт его совершенно не расстраивал. Господин Волосович не только выглядел, но и в действительности всегда был довольным жизнью.
Полноватый, вальяжный, с красивым бархатным голосом и приятной улыбкой, адвокат специализировался на наследственных делах. Дел этих он никогда не проигрывал, гонорары брал астрономические. Злые языки говорили, что именно поэтому Волосович выглядит всегда таким довольным жизнью, как кот, которого по ошибке заперли на ночь в погребе со сметаной и сливками. Впрочем, злых языков было немного, Волосович умел ладить со всеми, это, как он утверждал, профессиональное.
— Приветствую вас, дорогой! — Адвокат взмахнул рукой, что заставило Олега поморщиться, он заметил, что Волосович незаметно взглянул на часы. Ага, время пошло…
Думая о том, сколько его денег каждую минуту перетекает в карманы этого краснобая, Олег только зубами скрипнул. Денег было мало, катастрофически мало. В последнее время ему не везло с бизнесом. Да тут еще это дело…
— Что вы так морщитесь, живот прихватило? — заботливо спросил адвокат. — Нужно, дорогой мой, правильно питаться. Нельзя пренебрегать нуждами собственного организма.
Сам он просто лучился здоровьем и хорошим настроением.
— Давайте о деле. — Олег сел напротив и уставился на адвоката в упор.
Подскочил официант с меню, Олег не глядя ткнул пальцем в какое-то блюдо. Адвокат вытянул шею, чтобы рассмотреть, и пожевал губами, не одобряя его выбор.
— Итак, — сказал он, — я говорил с вашей… тещей.
— Бывшей… — прошипел Олег, — бывшей тещей…
Ох, как он ее ненавидел! Его просто трясло об одном упоминании имени этой женщины. Это же надо, какую змеюку пригрел он, можно сказать, на собственной груди! Куда до этой бабы ее доченьке — мямле и тихоне!
Его долго мариновали в Момбасе, оформляя документы, все остальные пассажиры того злополучного круиза уже давно улетели по домам, а он все торчал в этом богом забытом африканском порту. Тело он распорядился сжечь и получил урну, где вместо Надиного праха лежал пепел совершенно посторонней девицы. Но про это никто не знал, кроме него и той прохиндейки Надин. Она о себе больше не напоминала, как в воду канула. Да и черт с ней.
Он сразу же позвонил теще и сообщил ей печальное известие. Она приняла его достойно, не рыдала в трубку и ни в чем его не упрекала. Он еще подумал тогда, что хоть тут у него проблем не будет. Как же он ошибался!
Когда он привез эту чертову урну, теща опять-таки вела себя вполне прилично. Устроила похороны, не рыдала, не кричала, что это он во всем виноват и так далее. Народу было немного, все прошло скромно. Олег о происшедшем рассказывал коротко и скупо — дескать, не могу вспоминать, больно…
Свою версию событий он выработал еще там, в Момбасе, когда сидел на берегу моря и пялился на воду. Волны ему и подсказали или сам додумался.
Надя очень испугалась, когда на лайнер напали пираты. И с тех пор так и не смогла оправиться. Она не была готова к таким испытаниям. Он, Олег, с себя вины не снимает, мог бы заметить, что с ней что-то не так. Но он тоже был на взводе, нервничал, как тут без него дела идут. А Надя стала курить и пить. Ну, он побоялся говорить с ней строго, так, мягко пожурил. Тогда она стала покупать спиртное и пить не в баре, а в номере. И вот, когда его не было, она, видно, выпила лишнего, потом закурила и заснула. Это был такой ужас… Одно хорошо, врачи сказали, что она ничего не почувствовала, задохнулась в дыму…
Все это, прерываясь и всхлипывая, Олег вполголоса рассказал теще в первую же встречу. Она опять- таки приняла его рассказ спокойно, посидела, помолчала, а потом они решили, что не нужно никому ничего рассказывать. Несчастный случай — и все. Теща не хотела, чтобы ее дочь считали пьянчужкой, Олег на это и рассчитывал.
После похорон урны он окунулся в дела, которые оказались запущенными сверх всякой меры. Никому нельзя доверять, ни на кого нельзя фирму оставлять, это точно. И вот тут выяснилась одна очень неприятная вещь — кончилась доверенность от Нади на ту часть фирмы, которая была оформлена Олегом на нее. По чистой глупости и жадности, за что теперь и расплачивается. Тогда все завертелось, он Надьку побил под горячую руку, она ушла, он уговаривал ее вернуться, круиз этот выдумал, чтоб ему пусто было. И хотел сразу же после отпуска вопрос с доверенностью решить. Но не успел. А без этой доверенности он не мог делать кое-какие платежи. И бухгалтер каждое утро встречала его вопрошающими глазами — когда же, когда? Долги копились с ужасающей быстротой.
Олег сунулся к нотариусу — так, мол, и так, все потом мое будет, а пока ждать наследства, фирма же работать должна… А тот его и огорошил — оказывается, часть Надькиного наследства ее мамаше полагается, потому что она пенсионер, то есть нетрудоспособная. Закон такой, никуда не денешься.
Олег разлетелся к теще — пишите отказ от наследства. Та руки на груди сложила, брови подняла — это с каких, спрашивает, пряников? Я одна осталась, бедная, несчастная, сирая, убогая, никто мне помогать не будет, поскольку дочка единственная погибла, ты ее не уберег, так ты меня еще и наследства лишить хочешь? Не выйдет, зятек дорогой. И заломила отступного — такую цену, что у Олега аж в глазах потемнело. Не сдержался он, высказал теще все, что о ней думает. Та и глазом не моргнула. Это, говорит, хорошо, что между нами полная ясность наступила. И выгнала его из дома.
Ей-то торопиться некуда, а у него работа стоит, доверенность нужна до зарезу. Пришлось обратиться к этому Волосовичу, потому что с ним теща теперь и двух слов не скажет.
— Ну? — Олег нетерпеливо воззрился на адвоката. — Что вы мне можете сообщить?
— Дорогой мой, — адвокат стал серьезным, — новости мои неутешительны для вас. Эта женщина…
— Сволочь! — прорычал Олег.
— Ну, дело не в ней. Она на пенсии. Денег у нее нет, можно было бы уломать ее, уговорить… Но у нее есть друг, Михаил Владимирович… фамилию называть не стану, но поверьте мне, очень серьезный человек.
Адвокат поднял глаза к потолку и некоторое время любовался люстрой.
— И что? — не выдержал Олег. — При чем тут он?
— А он человек солидный, возможно, не слишком богатый, но умный и со связями. Вы же имели неосторожность угрожать бедной женщине, запугивать ее…
— Ее запугаешь, пожалуй! — угрюмо сказал Олег.
— Так или иначе, но вам придется выкупить у нее долю фирмы.
— Да за эти деньги, что она просит…
— Знаю, — сказал адвокат, — знаю. Но сделать ничего нельзя. Если вы хоть попытаетесь решить дело… хм… ну, не совсем законным путем… вы будете иметь огромные неприятности. Она всюду уже написала заявления — в полицию, в администрацию, в прокуратуру и бог знает куда еще. Так что вы должны бога молить, чтобы с ней ничего не случилось. Чтобы она под машину не попала или с лестницы не сверзилась.
— Так-то вы блюдете интересы клиентов! — Олег повысил голос.
