— Теперь ты видишь, насколько другим человеком я стала? Ладно, мне с тобой возиться некогда, ты уж здесь полежи, подруга! Я знаю, что ты все видишь и слышишь, только шевелиться не можешь. Не волнуйся, часа через три это пройдет. Вообще-то стоило тебя проучить! Надо же, я взяла сонные стрелы… Хотя следовало бы взять смертельные. Но, в отличие от тебя, я не убийца…

Она огляделась по сторонам и задумчиво добавила:

— Наверное, будет лучше, если я тебя куда-нибудь спрячу, а то найдут раньше времени, не разберутся, что ты жива, и отправят в морг на вскрытие.

Надя вытащила из угла комнаты большой темно-зеленый ковер и закатала в него неподвижное тело француженки.

Покончив с этим, она вернулась в ту комнату, куда ее затащила Надин, осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу.

Проулок был пуст, Снеговик и его люди ушли. Надя выскользнула на улицу, закрыла за собой дверь и быстрым шагом прошла по проулку туда, откуда пришла час назад.

Выйдя на заполненную туристами улицу, она увидела прямо перед собой витрину сувенирной лавки.

На этот раз у нее не было сомнений: это оказалась та самая лавка, которую она искала, лавка из ее сна.

Надя подошла к двери лавки, открыла ее, вошла внутрь.

Негромко звякнул дверной колокольчик.

Надя огляделась по сторонам.

Все здесь было точно такое же, как в том давнем сне, — африканские маски, вырезанные из черного дерева языческие божки, каменные и керамические слоны и бегемоты — такие большие и тяжелые, что поднять их смогли бы только два-три человека, связки африканских копий с широкими наконечниками, десятки ритуальных барабанов — тамтамов, наряды и головные уборы шаманов…

А в глубине магазинчика, за прилавком с мелкими статуэтками и другими сувенирами, стоял хозяин.

Как и во сне, это был старый чернокожий мужчина в светлом полотняном костюме. Как и во сне, он разглядывал какую-то маленькую безделушку.

Услышав звон колокольчика, он поднял глаза на Надю и спросил приятным выразительным голосом:

— Я чем-то могу вам помочь?

— Можете, — ответила Надя и внимательно оглядела хозяина лавки.

Как и во сне, он был очень стар, но излучал силу и уверенность. Увидев его, Надя поняла, что здесь, в этой лавке, она может никого не бояться — ни Снеговика с его бандитами, ни Надин. Она пришла туда, куда должна была прийти, туда, куда вела ее судьба.

И еще… еще Надя поняла, что она должна сделать.

— Можете, — повторила Надя и достала серебряную заколку. — Вот, взгляните, что у меня есть.

Хозяин осторожно взял у нее заколку, внимательно оглядел, поднял на Надю умные, проницательные глаза цвета темного ореха.

— Интересная вещица! — проговорил он задумчиво. — Очень интересная! Я знал, что вы придете… Та женщина… она была уверена, что все дело в этой заколке. Ее друг… ныне покойный… прочитал об этом в одном старинном документе. Она поверила, что заколка — это ключ. На самом деле заколка только должна была привести вас ко мне. Хотя ключом она тоже является…

С этими словами хозяин неожиданным движением вывернул заколку. Раздался негромкий щелчок. Надя охнула, ей показалось, что вещица сломалась — но тут же она поняла, что заколка изменила форму, превратилась в изящную овальную коробочку. Крышка коробочки откинулась, и хозяин вынул из нее крошечный серебряный ключик.

— Я знал, что вы придете! — повторил хозяин и пошел в глубину своей лавки, жестом пригласив Надю следовать за собой.

Они вошли в низкую дверь, завешенную шторой из разноцветных сверкающих бус, и оказались в другой комнате.

Здесь тоже имелось множество необычных вещей, но все они были старинные и изящные. Здесь были столики на звериных лапах и кресла с подлокотниками в форме львиных голов, и удивительный бронзовый светильник в виде средневекового замка с зубчатыми башнями, в окна которого выглядывали дамы в длинных платьях и рыцари в доспехах, и другой светильник, в виде трехмачтового парусного корабля, и небольшая бронзовая статуя, изображающая девушку поразительной красоты.

В дальнем углу комнаты стоял невысокий резной шкафчик из черного дерева, инкрустированного медью и перламутром. Наверное, у этого шкафчика было какое-то особенное название — бюро, секретер или еще как-то в этом роде, но Надя не разбиралась в старинной мебели и не знала этих названий.

Хозяин подошел к черному шкафчику, открыл его дверцы. За ними оказалось множество одинаковых ящичков, как в банковском хранилище. Только эти ящички были из такого же черного дерева, и на каждом из них имелся особенный узор.

— Вы называете меня хозяином, — проговорил темнокожий господин, полуобернувшись к Наде. — Но в действительности я…

— Откуда вы знаете? — удивленно пробормотала девушка. — Ведь я только мысленно…

— Какая разница! — Негр отмел ее слова властным жестом руки. — Мысли так же понятны, как слова! Иногда они даже понятнее слов. Так вот, в действительности я — не хозяин, а всего лишь Хранитель, а моя лавка — это всего лишь камера хранения. Конечно, это не обычная камера хранения, потому что хранятся в ней очень необычные вещи. Разные люди и… как бы это назвать… организации оставляют мне на хранение важные и ценные для них предметы, всевозможные артефакты. Рано или поздно за этими предметами кто- то приходит, и моя задача — отдать эти предметы в нужные руки. Это самое сложное в моей работе: понять, что отдаешь артефакт именно тому, кому надо…

Хранитель помолчал, оглядывая ящички, и продолжил:

— Некоторые предметы хранятся у меня давно, очень давно! Вот этот ящичек… его содержимое передал мне на хранение граф Сен-Жермен, а этот — последний Великий Магистр ордена тамплиеров.

— Что? — недоверчиво переспросила Надя.

Она мало что знала о тамплиерах, но смутно помнила, что всех их казнили в Средние века, то ли в тринадцатом, то ли в четырнадцатом столетии.

— Ну, впрочем, мы отвлеклись… давайте посмотрим, который ящичек ваш! Вы видите, что на каждой ячейке моего шкафчика свой особенный узор, эти узоры не повторяются, как отпечатки пальцев. Посмотрим, какой из них совпадет с узором вашей заколки…

Хранитель взглянул на узор заколки, сравнил его с узорами на ящичках и быстро нашел нужный.

— Ну, вот он…

Старик вставил серебряный ключик в замочную скважину, повернул его. Раздался мелодичный звук, будто музыкальная шкатулка проиграла несколько тактов старинной мелодии.

— Все в порядке! — Хранитель выдвинул ящик, вынул из него мешочек из черной замши и передал его Наде: — Прошу вас, это принадлежит вам!

— Спасибо. — Надя взглянула на мешочек, взвесила его на ладони.

Внутри был какой-то тяжелый круглый предмет. Отчего-то ей не хотелось доставать его при Хранителе. Она спрятала мешочек в карман и неуверенно проговорила:

— Но что… но что я теперь должна с этим делать?

— А вот это вы должны решить сами, — ответил старик, разведя руками. — Я ведь только Хранитель…

Надя хотела еще что-то сказать, но вдруг поняла, что находится на оживленной улице, перед входом в концертный зал «Унгисимаан», и толпы туристов обтекают ее.

— Извините, мэм… — пробормотал какой-то японец, налетев на нее, но выражение его лица при этом говорило совсем другое: нечего стоять посреди улицы, разинув рот!

Надя растерянно огляделась.

Перед ней была витрина сувенирной лавки — но совсем не той, в которой она только что побывала. В