отчаявшегося и несчастного отца.

— Я не собираюсь тащить вашу дочь в полицию, — поспешно объяснила она. — Я хочу отвезти ее к себе домой. Не беспокойтесь, мистер Логан, она может переночевать у меня. Завтра у меня свободный день, так что я смогу побыть с ней дома, а вы мне позвоните, как только свяжетесь со своими адвокатами. И если вы сможете показать мне эти документы в течение двадцати четырех часов, тогда не будет никакой необходимости регистрировать Кристи в полицейском управлении.

Она увидела, как его фигура внезапно обмякла от нахлынувшего облегчения, но когда он заговорил вновь, голос его все еще звучал напряженно:

— Я признателен за ваше великодушное предложение, сержант, но моя дочь, вероятно, уже заснула. Она так устала и перенервничала в пути, зачем нам ее будить? Какая разница, если она проведет ночь здесь, а не в вашей квартире?

— С точки зрения закона — большая разница, мистер Логан. Если она будет под моим присмотром, я несу за нее ответственность. Если же я оставлю ее тут с вами, получится, что я передала ее вам без соблюдения необходимых формальностей. Мне жаль, но я никак не могу оставить здесь Кристи.

Беннет отвернулся, сжал кулаки и засунул их глубоко в карманы, явно пытаясь сдержать свой гнев. К ее удивлению, когда он наконец резко повернулся и снова посмотрел на нее, вся его злость пропала. Обаятельная, полная раскаяния улыбка заиграла на лице, а в темно-синих глазах мерцала ирония.

Если бы от его улыбки все не перемешалось в ее мозгах, Лаура могла бы припомнить, что именно так всегда выглядел на телеэкране Гаррисон Бранд за пять минут до того, как вовлекал какую-нибудь ничего не подозревающую особу женского пола в свои коварные сети, и за десять минут до того, как соблазнял ее в своей постели. Как бы то ни было, размягченные клетки мозга Лауры выдали ей лишь слабый сигнал тревоги, когда она заглянула в глубину глаз Беннета и ошалело улыбнулась в ответ.

— Послушайте, Лаура, — вы не возражаете, если я буду вас так называть, — давайте поищем вместе какой-нибудь приемлемый выход из создавшейся ситуации. — Его голос был низким и невыразимо ласковым, как бы намекавшим на существовавшую между ними особую интимность. — Поверьте мне, Лаура, я хочу лишь добра для Кристи и думаю, что и вы хотите того же.

— Конечно же, это так, однако…

— Никаких однако, — быстро перебил он. — По крайней мере, не раньше того, как я изложу вам свой план. Просто мне подумалось, что существует весьма простой выход из нашей проблемы. Вы должны провести ночь здесь, в моем доме, с моей дочерью. Таким образом вы не оставите ее без надзора за ней и закон не будет нарушен.

Лаура задумалась над его предложением.

— Это могло бы стать выходом, — осторожно признала она.

— Это и есть выход, — настаивал Беннет. — Подумайте о всех его преимуществах. Кристи не придется будить, я побуду вместе с дочерью, сотрудникам из управления не понадобится заполнять формуляры, а вы не нарушите ваших инструкций. — Он усмехнулся с явным нетерпением и стал похож на Гаррисона Бранда еще больше прежнего. — Прошу вас, Лаура, скажите, что вы так и сделаете. Останьтесь здесь на ночь.

Его лукавая усмешка была бы неотразимой, даже если бы ее способность мыслить разумно не потонула давным-давно в потоке гормонов. Инстинктивная осторожность все же заставила ее заколебаться, однако предложение Беннета показалось ей неплохим выходом из нелегкой ситуации. Два следующих дня были выходными, и она не могла привести никаких веских причин, которые мешали ей остаться здесь до тех пор, пока отсутствующие документы об опеке не прибудут из Нью-Йорка, Лос-Анджелеса либо откуда-нибудь еще. Да и вообще, ей не хотелось ради простой формальности снова вырывать Кристи из домашней обстановки. Однако в работе полицейского не бывает мелочей, и ей требовалось удостовериться, что Беннет Логан ясно понимал себе ее положение.

— Если я соглашусь здесь остаться, мистер Логан, вам придется терпеть мое присутствие не только одну эту ночь, Я должна буду находиться с Кристи до тех пор, пока копия решения суда не прибудет в Денвер.

Брови его чуть-чуть нахмурились, но морщинка между ними исчезла еще до того, как она ее заметила.

— Мои друзья называют меня Беном, — произнес он. — Я хочу, чтобы вы называли меня так же. А что касается того, что вы останетесь здесь завтра, то это просто будет удовольствием для меня, Лаура.

Он произнес это с такой обаятельной искренностью, что лишь одна клеточка ее мозга поинтересовалась, почему знаменитый актер может быть так доволен перспективой провести под одной крышей день с сержантом денверской полиции. Она без труда отогнала эту мысль и робко улыбнулась.

— Мне потребуются кое-какие вещи из своей квартиры…

— Никаких проблем. Я сам отвезу вас туда. Вы можете подождать до завтрашнего утра, чтобы нам не беспокоить Кристи? Я уверен, что мы сумеем найти новую зубную щетку и все необходимое, что вам может понадобиться для ночлега. У меня есть множество рубашек из хлопка, любая из которых может заменить вам пижаму.

Лаура только подумала о том, что наденет рубашку Беннета Логана, и дрожь удовольствия пробежала по ее телу. К счастью, на помощь к ней подоспело чувство юмора, прежде чем она окончательно растаяла в его обществе, и Лаура издала тихий смешок. Бен поднял бровь в молчаливом вопросе, но она покачала головой, отказываясь объяснить причину своего веселья.

— Давайте наведаемся к Кристи, хорошо? — предложила она. — Если девочка еще не спит, то, возможно, беспокоится, почему вы не идете к ней.

Однако Кристи крепко спала. Всю косметику с лица она смыла, и теперь оно казалось по-детски щемяще беззащитным. Торчащие в разные стороны волосы выглядели скорее трогательно, чем экстравагантно, и каким-то образом подчеркивали нежную хрупкость ее лица и глубокие тени под глазами. На одной щеке виднелся синяк, который прежде не был заметен под слоем пудры, и Бен нахмурился, когда протянул руку и легко коснулся багрового пятна. Кристи пошевелилась, прижалась к его руке, и глаза его потемнели, когда он погладил ее худые плечи. Глядя на них обоих, Лаура испытала огромное чувство облегчения оттого, что не настояла на своем и что не нужно было тащить Кристи в мрачные комнаты полицейского управления. В этот миг она была уверена, что поступила правильно, пусть немного и нарушив служебные инструкции.

Бен молчал, когда они вышли из комнаты девочки. Он прошел по длинному, отделанному дубовыми панелями коридору, думая о своем, словно забыл о том, что следом за ним идет Лаура. Наконец он остановился перед элегантной дверью белого цвета с позолотой.

— Располагайтесь здесь. Надеюсь, вам будет удобно, — произнес он, распахивая дверь настежь и включая свет. — А я сейчас принесу вам одну из своих рубашек и уверен, что все необходимое вы найдете либо в ванной комнате, либо в одном из ящиков комода. Пульт от телевизора прикреплен к изголовью кровати, на полке лежат журналы и прочее легкое чтиво. — Бен указал на низкий шкафчик. — Там есть посуда. Если почувствуете жажду, то в холодильнике содовая и фруктовые соки.

Она кивнула в знак признательности, потрясенная окружавшей ее роскошью. Комната была почти такой же величины, как вся ее квартира, и выглядела так, будто служила образцом для главной сцены из сериала «Дома для красивых». Ее ступни утопали в ворсе светлого ковра, когда она направилась к огромной кровати, покрытой атласным покрывалом.

Она откинула одеяло и уселась на кровать, плотно сжав колени.

— Кровать кажется слишком большой для одного человека, — произнесла она, затем густо покраснела, когда осознала, какой смысл Бен мог вложить в ее замечание.

Он промолчал. Вместо этого с минуту молча разглядывал ее, затем отвернулся, передернув плечами, как будто испытал мгновенную боль.

— Рене никогда по-настоящему не любила Кристи, — отрывисто заметил он. — Вы обещаете запомнить это, Лаура? И запомнить то, что я безумно люблю свою дочь.

Ее инстинкт полицейского подсказал ей, что Бен только что произнес нечто крайне важное, но даже ценой своей жизни она не смогла бы сообразить, что же именно. Не успела она задуматься над сказанным, как он прошел через комнату и непринужденно присел на кровать рядом с ней.

Он повернулся к ней, протянул руку с бессознательной уверенностью мужчины, который никогда не знал отказа у женщин. Взял Лауру за подбородок и нежно приподнял ее лицо кверху. Кончиком пальца медленно