Прошло полтора часа. Мин лежала, прижавшись к Кэлу. Элвис свернулся у них в ногах, как кусочек рыжего бархата на голубом атласе. Кэл начал похрапывать, и ей пришлось похлопать его по плечу. «Еще месяц назад мы даже не были знакомы, – думала она, – а теперь вместе на всю жизнь».

Затем мысли приняли другое направление. Смешно получается. Где же ее вечная рассудительность? «К чертям здравый смысл», – сказала она себе, но мысль не уходила. Надо быть сумасшедшей, чтобы связать жизнь с человеком, которого знаешь только месяц, особенно если у него такое прошлое, как у Кэла.

Мин выскользнула из постели и подняла его рубашку, валявшуюся на полу. Надев ее, она не смогла застегнуть пуговицы на груди. «Все это хорошо только в фильмах», – недовольно подумала она и снова бросила рубашку на пол. Стащила с кровати одеяло, потревожив Элвиса. Пусть Кэл спит под простыней. Сейчас июнь, не замерзнет.

Она вышла из спальни, завернувшись в одеяло. Элвис спрыгнул с кровати и вышел за ней. Она села на кушетку цвета дыни, и кот свернулся рядом. Она почесала у него за ухом, и он замурлыкал.

«Итак, самого азартного в этом городе игрока я принимаю за человека, который любит меня по- настоящему, да еще думаю, что эта любовь будет длиться вечно. И каковы мои шансы?» В этот момент на каминных часах пробило полночь.

– Привет, – услышала она голос Кэла. Он подавил зевок. – Что ты тут делаешь?

– Полночь, – ответила Мин. – Сейчас моя карета превратится в тыкву.

– Теперь понятно, зачем эта кушетка. – Он сел рядом, обнял ее и поцеловал в лоб.

Она, закрыв глаза, прижалась к нему. Любовь переполняла ее сердце и лишала сил.

– Что-то не так? – спросил Кэл. – Я думал, теперь все в порядке, раз они ушли.

– Да. Я только пытаюсь представить себе, что же дальше.

– Что дальше? А вот послушай. – Он взял ее за руку и зевнул. – Завтра я звоню матери, чтобы она на нас не злилась. Потом устроим обед с твоими родителями, убедимся, что они не спятили окончательно.

– Надо надеяться, – сказала Мин.

Одеяло сползло. Кэл положил руку на ее обнажившееся плечо и стал медленно водить по нему пальцем.

– Потом поедем искать домик, о котором ты говорила. Такой, где не больше шести ступенек на крыльце. – Кэл передвинулся, чтобы не сидеть на пружинах. – И купим новую кушетку.

Мин хотелось улыбаться, радость переполняла ее, несмотря на все доводы рассудка. Кэл еще крепче обнял ее.

– А потом мы поженимся и будем счастливы до скончания века.

Он поднял ее холодную руку и поцеловал пальцы.

– Вот об этом я и говорю, – сказала Мин. Кэл сжал ее ладонь.

– Думаешь, у нас не получится?

– Не знаю. – Она посмотрела ему в глаза. – Я думаю, мы будем любить друг друга до самой смерти. А вдруг не так? Жизнь не волшебная сказка.

– Сейчас ночь, и день был такой насыщенный. Я что-то плохо соображаю. Что именно тебя тревожит?

– Наше счастливое будущее, – ответила Мин, чувствуя себя идиоткой. – Вся эта романтическая чепуха мне известна, я читала сказки и знаю все сюжеты.

– Сказки – чепуха?

– Они умалчивают о продолжении счастливой истории. А там-то и разбивается счастье героев. По статистике пятьдесят процентов браков заканчиваются разводами и даже повторные браки…

– Ну кто ночью рассуждает о статистике? – спросил Кэл у кота.

– Это меня и беспокоит. Потом как раз и начинаются трудности. Но в сказках о них не говорится ни слова.

– Так что из этого следует? – насторожился Кэл. Мин посмотрела ему в глаза: